1. Однокомнатный банан
1 августа 1999 года
Японская Социалистическая Республика (Хоккайдо)
Трасса Асахикава-Биэй
- Однокомнатный банан,- сказал Москаль-Ямамото.
Соноко-сан кивнула. Но руки дежурной по-прежнему лежали на томике манги.
- Что не так?
- Необходим второй пароль,- сказала она по-японски,- Вам должны были его передать.
Мне опять захотелось выйти за “таблетки”, зайти в бронированную будку и хорошенько ей врезать.
У дежурной Соноко уникальный талант выбешивать!
- Давай, говори,- сказал Ямамото.
- Не буду я говорить!
- Ты что, забыл пароль?
- Такое забудешь...
Он не стал выключать двигатель. “Таблетка” рычала, как тигр.
Я высунулся в окно.
- Мама-сан, прекратите делать вид, что вы нас не узнаёте,- заговорил я,- Наша бригада уже полгода, как ездит через вашу маруту. Хватит эти школьных шуток. Уважайте труд камикадзе! Вы же партийная.
- Кто здесь школьница, решаю я,- отозвалась Соноко.- Согласно инструкции, вы должны назвать оба пароля. В противном случае я имею право вас не пропустить.
- Мама-сан...
- Говорите официально.
- Уважаемая Соноко-сан! Пожалуйста, сообщите, кто вам подаёт идеи для ваших идиотских паролей?
- Уважаемый Пётр Уранович Шохин,- был ответ,- Вы говорите пароль - или разворачивайтесь. Я не уполномочена пускать Антона Кэндзабуровича без напарника.
Я вдохнул поглубже, откинулся на спинку сидения. И почти крикнул.
- Yaoi forever!
Запикали датчики. Посеребрённые створки ворот медленно разъехались в стороны.
Москаль тронул “таблетку”. Я успел заметить, как дежурная улыбалась за пуленепробиваемым стеклом.
- Эта мама-сан меня доведёт,- сказал я,- вот увидишь. Напишу в профком, пусть разбираются. Сорок лет девушке, пора бы без глупых шуток дежурить.
- Яойщица. Они выше простых обывателей.
- Она хоть понимает, где стоит?
- Понимает. Он из желтокрылых. Посёлок Камифурано, зона полного отселения.
- Я наизусть список помню! Не надо уточнять!
- Соноко-сан вроде нас с тобой. Её тоже не отпускает железное сердце Хоккайдо.
Объект 104 сверкал прямо по курсу. Башня была похожа на струну. Горные кряжи скрывали её подножье, а вершина пронзала небо.
- Беда с этими женщинами,- произнёс я.
- Угу. Как вернёмся, я в массажный салон. Тебя подбросить?
Москаль-Ямамото - крепкий и кряжистый. Всё такой же, каким был в восемь лет, когда мы с ним познакомились. Разве что вырос.
На смазливом лице метиса сверкают прямоугольные очки в толстой оправе, в стиле Жана-Поля Сартра и советских физиков.
- Не надо,- говорю я.
- Там китаянки,- со смаком говорит Антон Кэндзабурович,- Скоро здесь всё китайским будет. Уже договоры подписывают. Рабочие визы, квоты расширяют. Японская Социалистическая Республика Хоккайдо ждёт гостей.
- Откуда ты всё знаешь? И про дежурную, и про договоры.
- Опыт, опыт. И наследие предков. А ты что? Всё оплакиваешь старую любовь?
На зеркале заднего вида прыгаюли два брелка - храмовый амулет для безопасной езды и миниатюрная атомная бомба из красного плюша.
Я достал сигмаметр и стал смотреть на экраничики.
- Что с колебаниями?- Москаль-Ямамото щурился на дорогу.
- А, да. В норме. В норме! И красные, и зелёные.
- Следи внимательней. Мы сейчас находимся, можно сказать, в одном из самых опасных мест планеты Земля. Не время о школьницах думать.
- Я не думаю. Прошло семь лет!
- Вот! А через год будет восемь.
- Мне это не нравится.
- Не нравится через Квадраты - поехали через Море Изобилия. Ты ведь этого хочешь?
- Разговор мне этот не нравится.
- Сам начал.
На красном экранчике мигнула сотня. Но потом снова упало в сорок шесть. Может быть, всплеск. А может, просто барахлит. Здесь, у Штыка, все наблюдения могут быть только косвенные.
Это я вам как физик говорю.
Дорога пошла на подъём.
- Красная сотня,- сказал я,- Мигнула и пропала.
- А сколько сейчас?
- Сорок шесть.
- Напомни, чтобы я тебя предупредил,- сказал он,- Потом, если вернёмся.
- Это что-то с колебаниями?
- Нет, не с ними. Что там с лямбдой? Не выправились?
Я достал лямбдомерку.
Три основных датчика шкалили, остальные показывали погоду на Марсе. Кроме куприяновской дельты, которая явно шла с одного из малых спутников Юпитера.
- По прежнему чушь?- Москаль-Ямамото не отрывает вгляд от дороги.
- Да. Никакой согласованости.
- Мой опыт подсказывает, что там просто муся накрылся. Вот и передаёт непонятное.
- Как он может что-то передавать, если накрылся?
- Он не весь накрылся. Может, в него молния ударила.
- Ладно, не важно. Заменим и дело с концом,- я вдруг чувствую, что мне всё равно. И что я очень устал.