- Я состою на службе,- произнёс Эшенди,- Это несколько мешает быть собой.
- Я тоже состою на службе. Но всё равно сам по себе.
- Значит, ваша служба это позволяет?
- Нет. Я себе сам всё это позволяю.
Мы медленно прохаживались вдоль церковной ограды. Профессор не появлялся.
- Получается, вы пошли в камикадзе, чтобы у вас была свобода?
- Свобода - это как тушёная фасоль. Сколько наложишь, столько и есть. Просто мало кто согласен таким питаться. Я вот только этим и питаюсь, а кому-то от одной ложки плохо.
- А как вы относитесь к мнению легендарного грузинского профессора, что демократия - это не фасольку кушать?
- Очень согласен. Когда ты берёшь свободу, ты берёшь себе сколько надо. Когда демократия, ты должен раздать этот котёл всем, желательно поравну. И всегда получается так, что почти каждый получит слишком много. А все остальные - недостаточно.
Надо сказать, что церковь в Асибецу замечательная. Её закончили уже на моей памяти, в девяносто четвёртом. А за образец взяли cобор в Хакодате.
Над пузатым корпусом возвышается тонкая колоколенка. Так что если встать на парапет фонтана, то церковь становится особенно похожей на гуся, который очень доволен жизнью.
- То есть по вашему, свобода полностью противоречит демократии?
- Именно так.
- А как вы относитесь к коммунизму?
- Не жил, не знаю.
- А что думаете о тоталитарных государствах? Возможен ли там ваш идеал свободы?
- Вы, сэр, напоминаете меня самого лет в четырнадцать.
- Моим любопытством, надеюсь?
- Нет. Точно так же любите спорить. Кстати, вы читали Эрнста Юнгера?
Британец ничуть не смутился перескоком.
- Я читал его самую первую, «В стальных грозах». Она популярна в России?
- В «Эвмесвилле»,- Москаль-Ямамото сделал вид, что разглядывает колья на ограде.- главный герой высказывает очень здравую мысль. Что вот у нас есть монархизм. Монархизм предполагает просвящённую, богатую, процветающую монархию. Но чтобы появилась монархия, нужно, чтобы был специальный чеовек, монарх - как у вас в Великобритании. Но с анархизмом то же самое. Чтобы он заработал, и получить просвещённую, богатую, процветающую анархию нужен специальный человек. И такой человек называется - как?
- Анархист?
- Неправильно. Анарх.
- А чем он будет отличаться от анархиста?
- Тем же, чем монарх отличается от монархиста, разумеется. Монархист хочет, а монарх - правит.
- А что будет, если монарха прогонят?
- Он может вернуться. Как Симеон II в Болгарию или Шварценберг в Чехословакию. Поэтому монархов надёжней расстреливать. А вот анарх - он получше будет. Ему не нужно царство, чтоб царствовать. Поэтому анарх выживет и при монархии, а вот монарху при анархии придётся туго.
- То есть если в России снова коронуется царь, вы уйдёте в подполье?
- С чего бы нам царей короновать?
- У это идеи много сторонников. От Солженицына до профессора Зубчика.
- Желаю им всяческого успеха. А лучше просто удачи.
- В чём разница.
- Успех - это что-то слишком бесформенное и непонятное. А вот с удачей всё ясно. Она пригодится нашим коронователям, чтобы уйти от погони.
- А что, за ними кто-то гонится?
- Гнаться будут,- Москаль-Ямамото сделал серьёзное лицо,- В основном, простой народ, но и активисты. Чтобы линчевать.
- По вашему, монархистов нужно линчевать?
- Скорее, отстреливать. Так быстрее получится.
Над головой загомонили колокола.
Я понял, что пора вмешаться.
- Мне надо ученику позвонить,- сказал я,- Насчёт оптики.
- На пейджер пошлёшь?
- Он не пользуется.
- Ставь повышенной сложности,- посоветовал Москаль-Ямамото и вернулся к беседе. Она журчала и журчала во всё той же манере, какую я слышал, сколько себя помнил. И удивляло не то, что Антон способен спорить с кем угодно, на любую тему и с лююого места. Таких спорщиков не проблема найти в редакции любой районной газеты. Особый талант Москаля-Ямамото - это его невероятная способность делать вид, что мнение собеседника ему интересно. Чего там, даже я не раз попадался на эту удочку и целые часы уходили на разговоры о балете, ракетостроении, тростниковом сахаре и интеловском компиляторе C++.
Я надеялся, что такие спорщики редки даже в Британии. Нужно увлечь Эшенди этой болтовнёй,и, пока он штурмует неведомый Эвмесвиль, сделать всё, что положено. Например, добежать до института и уточнить у профессора Флигенберда, хочет ли он встречи с неким Джеймсом Эшенди.
Всё началось хорошо. Кажется, он не догадался, что мы опять говорили на коде. А если и понял, то не придал значения.
Но не вышло. Стоило мне нырнуть в переулок, как я наткнулся на странную парочку.