Так устроена цивилизация. У птиц и у зверей есть норы и биоценозы. А человек - без места, некуда ему пойти.
Всё это я помнил. А как мы познакомились с Настей - забыл. И как долго мы были вместе - тоже забыл. Можно, конечно, восстановить, если достать календарь и калькулятор.
Потом я уехал доучиваться в Новосибирск (или Новосумбурск, как называл его мой однокурсник Аэробушек). А когда я вернулся, мы переспали в последний раз и разъехались - я в Асибецу, поближе к Штырю, а она в Хакодатэ. Чувство пересохло, как канал на рисовом поле, когда опускают шлюз.
И вот я по прежнему техник инженерной службы, а она уже капитан катера береговой охраны. Что не удивительно - она умная девушка, просто без заморочек.
Интересно, откуда они знают о нашем романе? Я перебрал варианты и выбрал самую простую модель: от Антона Кэндзабуровича. Надо спросить, хотя он всё равно не признается.
Я подошёл к “Александре Коллонтай”. Яхта оказалась стандартным малым патрульным класса Такацуки с положенной красной S на борту. Трап был опущен. Похоже, на яхте ждали гостей.
Я поднялся, мягко прошёл по палубе и скорее по рабочей привычке заглянул в иллюминатор.
Настя лежала на тесной откидной кровати, её круглые груди с розовыми сосочками двигались в такт дыханию. А между обнажёнными бёдррами пристроилась низкорослая девушка, тоже голая, и в коричневой фуражке на прямых и длниных чёрных волосах. Насколько я мог разглядеть, низкорослая была японкой.
Полуприкрытые глаза Насти блестели от удовольствия. Я уже хотел отпрянуть, но тут её веки поднялись, и стало ясно, что она всё заметила.
Балчуг выдохнула, поднялась на локте и другой рукой потрепала подружку по фуражке. Японка оторвалась от лакомства, что-то сказала в ответ. Последовал неслышный разговор. Личико японки ощутимо осунулось, а движения стали жёстче. Она склонилась к Насте и крепко её обняла.
Я отступил к трапу и приготовился ждать. Но дверь каюты отворилась сразу же.
Оттуда показалась голая Настя с бушлатом на плечах.
- Давай, заходи,- сказала она хриплым голосом,- всё вас приглашать надо.
Я спустился по шатким ступеням. Балчуг пошлёпала в душ, а голая японка в форменной фуражке так и стояла посередине комнаты, вытянувшись по стойке смирно. Ростом она с мою ученицу Ясуко Отомо, и подбритые подмышки и лобок только добавляют ей невинности. Но лицо жёсткое и взрослое, а на фуражке медный значок в форме крабика.
Значит, я попал.
Она держалась сугубо официально и делала вид, что сейчас на работе. Но без одежды это непросто. Так что лицо было красным, как фестивальный фонарь, а чёрные глазки метали молнии.
- Это вы товарищ Шохин?- спросила она. Голос ломался.
- Да,- я подаю красный конверт,- вот моё извещение. Я прибыл для опознания.
- Благодарю,- краболовка взяла конверт и достала стандартное письмо - как будто мне был смысл его подменять. Просмотрела и вернула обратно в конверт. Помешкала и спрятала конверт себе под фуражку.
- Лейтенант Накано Сидзуки,- представилась она,- уполномочена сопровождать вас для опознания и допросов.
- А вы с Настей... подруги?- я понял, что не знаю правильного жаргонного слова.- Или я просто отвелёк вас от исполнения служебных обязанностей?
- Это закрытая информация. Позвольте!
Лейтенант Накано Сидзуки прошлёпала по холодному рифлёному полу к душевой. Осанка у неё была выше всяких похвал. Да и попка вполне ничего.
Я поставил чайник.
Спустя пять минут они вернулись. На головах - чёрные флотские полотенца с красной звездой. У Накано поверх полотенца нахлобучена всё та же фуражка.
Разговор за чаем сперва буксовал. Лейтенант Накано Сидзуки очень хотела обсудить вечерние новости, а я уже четвёртый месяц их не смотрел.
Американцы что-то замышляли. Подтянули к Иокогаме Шестой Флот якобы для учений во Внутреннем Море, требовали от руководства Японской Социалистической Республике легализовать сторонниов объединения из Униты и всячески пытались сорвать подписание договора с Китаем.
Это что-то значило, но наедине с двумя голыми девушками я не мог сообразить, что именно.
Лейтенант Накано Сидзуки натянула форменные штаны и китель, подвязала галстук.
Я надеялся, что меня прокатят на штатной “Ямахе”. Но лейтенент заявила, что не будет тратить на меня бензин и мы, словно школьники, покатили в трамвае.
Центральный госпиталь расположен на остановке Тюобён. Но в последний момент лейтенант решила проехать ещё одну, до Горё-какукоэн
- Зачем?
- Там кондитерская!