- Что случилось потом?
- После аварии Пачин сказал, что не может это оставить и попытался устроится волонтёром. Ему дали академический отпуск, разрешили всё пересдать. Через год, когда я сдавал государственные экзамены, он, насколько я помню, бросил университет уже окончательно.
- Вы знали, что он вернулся на Хоккайдо?
- Не знал.
- Он интересовался политикой?
- Нет.
- Таким образом, его желание поехать в Югославию и принять участие в гражданской войне было вызвано не политическими причинами?
Я сглотнул. Её холодные глаза, казалось, смотерли мне в самое сердце.
- Я ниего об этом не знаю. Он не говорил ничего такого. А если и говорил, я не предал этому значения. Ну, вы понимаете, как это бывает? Он всегда с кем-то спорил, мы не обращали на это внимания.
- Понимю.
- Ешё вопросы?
- Да. Были ли среди друзей покойного люди, которые бы интересовались политикой.
- Таких не помню.
- Я вам помогу. Например, ваш общий друг Антон Кэндзабурович Москаль-Ямамото состотял в Национл-Большевистской Партии Эдуарда Лимонова. А потом вступил в ЛДПР.
- Это не больше, чем шутка. Антону просто интересно, возьмут ли его. Я не знаю. Что он вам наплёл. Но я его друг, можете мне поверить. Я хорошо знаю Антона. Это не больше, чем ещё одна шутка.
Краболовка щёлкнула в кармане диктофоном.
- Благодарю за содействие,- сказала она.
- Хон де ии...
- Куда вы намерены отправиться сейчас?
- Домой, в Асибецу. Куда же ещё?
- Я полагаю, что вы могли бы отправиться в Саппоро.
- Зачем?
- У вас пересадка в Саппоро. Вы могли бы погулять по столице.
- Я знаю. Но в вашем же ведомстве мне посоветовали этого не делать.
- Обстоятельства изменились. Скажите, вы любите крабов?
- Они хорошие.
Краболовка подошла к двери и взялась за ручку.
- В Саппоро, за Ботаническим Садом, в одном здании с отелем Яёй, есть превосходный ресторан Банкири. Там подают бельгийские вафли и изумительных жареных крабов в сладкой панировке. Если вы купите билет и сядете на ближайший поезд,- она посмотрела на часики,- то часов в восемь успеете там отужинать.
Интересно, а если я приеду в этот Банкири и закажу вместо крабов суп-мисо - у мен получится отвертеться?
- Вы поедете со мной?- наугад спросил я.
- Я буду сопровождать до вокзала,- краболовка достала пачку синих “Peace” и затянулась,- Инкогнито, разумеется. Но поедете вы один.
- Почему?
- Это закрытая информация.
- А что, если я откажусь? Может, мне не хочется играть в ваши шпионские игры. Сейчас поеду на вокзал, куплю билет до Саппоро, а там пересяду на скорый до Асибецу. Что вы на это скажете?
- Это будет крайне неосмотрительно, товарищ Шохин.
- И вы вызовете меня снова?
- Это не так, товарищ Шохин. Мы будем действовать другим способом.
- Получается, за неявку в ресторан меня накажут?
- Это так, товарищ Шохин.
- Какое же наказание предусмотрено за саботаж жареных крабов?
- Это также закрытая информация, товарищ Шохин.
И открыла дверь
По стёртым ступенькам мы поднялись к дежурному. Тот без единого слова выпустил нас на мокрый асфальтовый двор.
4. Когда Камифурано был ещё жив
2 августа 1992 года
Японская Социалистическая Республика (Хоккайдо)
Центр острова, закрытый город Асахикава-12 (он же Камифурано)
Поезд гремел вдоль побережья. Справа - стена лопухов, серая полоска шоссе, а дальше - голубой простор залива Утиура. Слева поросшая лесом гряда холмов. Иногда проскакивают городки с рифлёными плоскими крышами.
Я пытался вспомнить покойного.
Как он погиб, мне было всё равно. Рано или поздно Москаль-Ямамото это узнает и сообщит. Или скажут по новостям. Разве что любопытно, где его и как его похоронят? Будет ли это православный обряд или буддистский? Я не знал, на какой из религий он остановился.
Похоже, Воробьёва значила для меня больше чем Пачин. Потому что мне вспомнился не новосибирский период нашего знакомства, а лицейские времена, когда мы жили на Саппоро, а будущее казалось пусть не безоблачным, но интересным.
Первый день наших первых летних каникул. Пачин стоял на пороге со стопкой листовок и громко возмущался. Москаль-Ямамото рядом, руки в карманах, с сумкой на ручной тележке. Он, как обычно, высмеивал.
- Ты что, японцем заделался?- Антон Кэндзабурович почесал живот под рубашкой.- А ну-ка, предоставь родовую книгу.
- Я демократ. А ты только и умеешь, что умничать!- одна рука Пачина жестикулировала в сторону Москаля-Ямамото, а вторая размахивала листовками.- Ты бы лучше не языком, а мозгами пошевелил? Вот сколько русских специалистов на Хоккайдо? Несколько десятков тысяч, верно?