Выбрать главу

В Севилье палаццо. Севилья залита по вечерам электрическим светом. В Севилье бульвары из пальм и апельсинных деревьев, которые наполняют воздух благоуханием своих белых, как снег, цветов.

Поколения за поколениями пропитывали грязью, вонью почву Триана. Тут земля смердит.

В Триана всегда носится какое-нибудь поветрие, от которого дети мрут, как мухи, и чахнут взрослые.

Когда принимаются за благоустройство и начинают в Триана какие-нибудь земляные работы, — их приходится сейчас же бросать.

В смежных домах вспыхивают злокачественные лихорадки и смертность растёт.

Невероятный смрад поднимается от разрытой земли.

Триана, это — огромная помойная яма, в которой люди не живут, а существуют, — как существуют черви.

В Севилье — университет. В Севилье — школа для бесплатного обучения.

В Триана газеты курят, — а если сюда случайно попадает книга, на её огне поджаривают бараньи кишки.

Учитель, доктор, санитар, — всего этого боится Триана.

— Всё это полиция! — со страхом и злобой говорит Триана

Триана очень богомольна.

Женщины Триана, когда они не заняты хозяйством или развратом, на коленях молятся и плачут в церквах.

В Триана много храмов и несколько монастырей.

На Страстной неделе, когда по всей Севилье, словно в средние века, тянутся процессии «братств», — процессия Триана блеском и пышностью соперничает со всеми.

Это бывает в пятницу утром.

— Пойдём смотреть процессию Триана!

Весь город сходится.

По мосту через Гвадалквивир идёт процессия Триана, блистая бархатом, золотом, сверкая бесчисленным множеством свечей.

Другие «братья» одеты в коленкоровые, в шерстяные, в атласные саваны.

«Братья» Триана одеты в фиолетовый бархат.

Впереди идёт Вероника, в чёрной, с белыми кружевами, мантилье и несёт изображение Нерукотворного Спаса.

Святая Вероника, которая молится пред престолом Всевышнего за грешных гитан.

И только по одному вы узнаете, что это процессия нищей Триана.

Статуя Мадонны покрыта чёрной бархатной мантией, без одной блёстки. Мантия не расшита сплошь золотом, как у других.

Её зовут «бедная сеньора», Мадонна Триана.

Триана зовёт Её:

— Nuestra Senora de la Esperanza!

И молится Ей:

— Santissima Vierge! Ты одна надежда несчастной Триана.

На Её траурной мантии — ни одной блёстки золота.

Чтоб зашить эту мантию золотом, как бы должно, — пришлось бы продать всю Триана.

В церквах, сумрачных и тёмных, когда вы ни зайдёте, — вы увидите около конфессионала людей на коленях, людей плачущих и шепчущих свои грехи, — исповедь тут не прерывается весь год.

И Триана есть в чём каяться, в чём исповедоваться без перерыва.

Путеводители настоятельно рекомендуют не ходить сюда вечером одному.

И труп с навахой между лопаток — вовсе не редкая утренняя находка в Триана.

Днём Триана работает, молится, играет в карты на улице, толпится около кабаков — и ругается, кричит, ругается без конца.

Здесь нет даже неба. Почти не бывает солнца, — в то время как Севилья залита его радостным и горячим светом. Говорите после этого, что Севилья и Триана расположены рядом!

Триана весь день закутана дымом фабрик и заводов.

И эти фабрики отнимают у Триана даже то, что подарила природа всей Испании, — воздух и ясное, голубое, безоблачное небо.

Вечером Триана погружена в совершенную тьму.

Для Триана не полагается ни одного фонаря.

— Им при их жизни свет не нужен!

В домах, в нижнем этаже, нет окон.

— Зачем окна, когда есть дверь?

Двери открыты вечером, и Триана открывает прохожему всю свою жизнь.

Комнаты освещены.

Грязные лохмотья на виду.

И эти настежь открытые жилища нищеты зияют словно раскрытые, гнойные, вонючие язвы.

Триана вечером вскрывает все нарывы и расковыривает все свои струпья.

На балконах женщины в чёрных мантильях стоят, как привидения, едва освещённые падающим сзади из комнаты трепещущим светом подвешенной к потолку коптилки.

И кричат прохожим:

— Psst! Psst! Cabalero!

Это гитаны зажгли свои огни.

Триана редко ходит в Севилью.

В большие праздники, в дни боя быков.

И когда Триана двигается через мост, это — несчастие.

Надо запирать двери, надо держаться в толпе за карманы. Матери не выпускают в такие дни на улицу своих подрастающих сыновей.

Вся Севилья ложится спать раньше.

— Триана!

По узеньким, глухим улицам, словно волки, бродят какие-то люди.

На перекрёстках в длинных чёрных шалях стоят привидения Триана.

Триана несёт с собой преступление, разврат, болезни.