Ремонтироваться «Нахимов» ушел в японскую Иокогаму. В течение августа пробоину закрыли накладным стальным листом, восстановили водонепроницаемость деревянной и медной обшивок, а вмятину в днище, достигавшую глубины 230 миллиметров, заложили деревом, чтобы вернуть корпусу прежние обводы. То, что внутри корпуса при этом осталась некая «выпучина», посчитали мелочью – не рихтовать же ее, разбирая часть второго дна!
Одновременно с восстановительными работами крейсер прошел чистку от подводных обрастаний. (И кто сказал, что на медный лист ракушка не цепляется?..). После этого корпус ниже ватерлинии заново окрасили, а подводную часть броневого пояса покрыли семью слоями японского лака, предохранявшего металл от коррозии.
В начале сентября «Адмирал Нахимов» вернулся во Владивосток. Но осень выдалась холодной, а зима – ранней, уже в ноябре во Владивостоке появился лед, и в Японию зимовать откочевала уже вся эскадра…
«Нахимов» получил разрешение на зимнюю стоянку в Нагасаки. И тут произошла очень интересная для него встреча – 4 ноября в тот же порт Нагасаки зашла флагман Китайской станции британского флота – «Имперьюз». Русские и британские офицеры получили уникальную возможность сравнить два корабля, построенных по одной концепции.
Впрочем, глядя на то, какой стала «Имперьюз» после модернизации, впору было диву даваться. Парусный рангоут ее, столько хлопот доставивший в свое время экипажу, был демонтирован, вместо него установлен легкий, сигнальный. На палубе щерились 234-миллиметровые орудия в угловатых, коробчатого вида, бронещитах…
Знакомство, впрочем, прошло вполне мирно – кризис 1885 года, когда две великие державы оказались на грани войны, давно миновал. Крейсера обменялись командирскими визитами, между командами русского и английского кораблей на берегу состоялись спортивные состязания – с традиционным перетягиванием каната, боем на бревне подушками и футбольным матчем. На спонтанном празднике побывал едва ли не весь город. «Нахимов» победил в первых двух видах спорта, а вот на футболе безбожно продул – со счетом 6:1. В те годы по части футбола мало кто мог тягаться с англичанами… Впрочем, по мнению адмирала Шмидта, это было первое и последнее, в чем англичанка оказалась лучшей.
Кстати, вскоре Шмидту пришлось отправиться домой в Кронштадт – к месту нового назначения. А эскадру возглавил командир «Нахимова» К. К. де Ливрон, которому было предписано ждать вице-адмирала Назимова в Нагасаки.
Первый день у власти в эскадре де Ливрона был омрачен ЧП международного масштаба: посреди нагасакского рейда стоял готовый к выходу в море русский военный транспорт «Владивосток». И выходящий из порта английский пароход «Низам» со всей дури его «клюнул»… А между прочим, русский пароход собирался в спасательную экспедицию – на поиски пропавшей в шторм шхуны. Де Ливрону пришлось отряжать для поисков другой корабль, а с англичанами потом еще и судиться, чтобы они, как виновники аварии, оплатили ремонт «Владивостока».
В Нагасаки «Нахимов» не просто так стоял, а занимался важной учебной программой. Что ни день – гонки на гребных и парусных шлюпках, практика в сигналопроизводстве с иностранными кораблями, теоретические занятия: география и навигация, политическая история, механика, даже немного астрономии – для развития способности ориентироваться по звездному небу. Когда в некоторых современных книжках на все лады поминают «неграмотных русских матросов», якобы и проигравших Русско-японскую войну, лично мне, читатель, становится смешно. Конечно, бывало, что новобранцев во флот призывали малограмотными, но во время таких зимних стоянок на теоретической учебе под руководством офицеров с блестящим высшим образованием школьную программу одолевали даже ленивые двоечники.
Де Ливрон считал, что, несмотря на обилие учебы, длительная стоянка вредно сказывается на экипаже. Все же моряку место в море! Поэтому он настойчиво добивался разрешения выйти навстречу вице-адмиралу Назимову. 8 января 1890 года наконец-то была получена телеграмма от управляющего Морским министерством, разрешавшая крейсеру перейти в Гонконг, проведя по пути артиллерийские стрельбы.
Дождавшись возвращения в Нагасаки «Манджура» и «Сивуча», «Нахимов» в 18 часов 16 января снялся с якоря при свежем ветре, имея под парами 5 котлов. В открытом море сила ветра доходила до 8 баллов, налетали десятибалльные шквалы с градом и дождем, так что для уменьшения «под-давания» волн на бак опять пришлось снизить ход до 3 узлов. Что? Стрелять велено? Вот сами и стреляйте в такую погоду! А мы будем считать, что учения сорвались по не зависящим от нас обстоятельствам.