Богатые полезными ископаемыми недра планеты когда-то позволили достаточно дёшево и быстро благоустроить её и превратить в один большой высокотехнологичный завод. Однако, за долгие годы эти запасы, давшие такой хороший старт, истощились. Технотрон стал как выеденное изнутри яйцо — под его поверхностью находились идущие на многие километры вглубь ярусы пустоты, перемежаемые металлическими фермами несущих конструкций, а давным-давно погасшее ядро заменили генераторы магнитного поля и гравитации. Толстые кабели тянулись к этим сверхмощным агрегатам от расположенных на поверхности солнечных батарей, а целые штаты инженеров, техников и роботов ежедневно поддерживали всю эту машинерию в рабочем состоянии.
Спутников у Технотрона не было — их все тоже когда-то разобрали и использовали. Однако, на высокой орбите вокруг планеты вращалась главная его достопримечательность — искусственно созданное сплошное кольцо, собранное из множества жилых модулей, орбитальных заводов и посадочных площадок. Были среди них, к слову, и многочисленные ремонтные доки, и верфи. Корабли с них ценились ненамного меньше, чем построенные в системе Пси и Омеги Червя, где мы улучшили нашу яхту.
Ко всему этому великолепию со стороны Маяка тянулась вереница тяжело груженных транспортов с предназначенным для переработки сырьём, которое теперь приходилось приобретать в других системах. Другая вереница, уже чуть быстрее и более редкая, двигалась навстречу — закупленные на Технотроне высокотехнологичные товары весили, как правило, значительно меньше, а стоили в разы больше.
Мы не стали встраиваться в общий поток — нам экономия топлива была не так критична, как грузовым судам, ползущим исключительно по оптимальным траекториям и с оптимальными скоростями, позволяющими снизить затраты на доставку груза до минимума. Сразу получив моё полное одобрение, Хосе направил «Косатку» в сторону, и мы обогнули остальные корабли по широкой дуге, приблизившись к кольцу чуть со стороны.
Диспетчеры направили нас в один из расположенных на внешней стороне ангаров, вход в который был прикрыт не металлическими створками, а особо настроенным слабым силовым полем, которое пропускало корабли, но не выпускало более мелкие объекты — в том числе, молекулы воздуха. Поэтому садиться и взлетать можно было в любой момент, не дожидаясь открытия и закрытия створок шлюзов, что значительно ускоряло и облегчало процесс.
Хосе без проблем завёл яхту внутрь и довольно точно посадил в центре подсвеченного специально для нас голографического круга, даже моя страховка не понадобилась. Правда, при этом юнга выглядел всё ещё заметно напряжённым, управление яхтой требовало от него полной концентрации сил и самоотдачи.
— Отличная работа. Александер бы лучше не посадил, — подбодрил я парня, когда тот откинулся на своём кресле и устало провёл рукой по лицу. Хосе благодарно посмотрел на меня и кивнул. О том, что как раз сам я бы лучше смог, и намного лучше, он упоминать не стал. Хотя видно было — очень хотел это сказать, слова так и рвались наружу.
Улыбнулся парню — надо поощрять борьбу с собственными пороками, и повернулся к причине, по которой ему следовало быть сдержанным и молчаливым.
Она барабанила пальцами по подлокотнику кресла, сильно напоминая тем самым своего папашу.
— Снежана. Ваши люди, вроде как, должны уже давно работать тут... Где мы можем их встретить?
— На планете. Надо спуститься на орбитальном лифте на поверхность. Уже там согласуем встречу. Ваша сестра жила в секторе «А сто семнадцать тысяч двадцать девять». Это обычные спальные кварталы, возле университета и студенческого городка. Там часто живут и снимают жильё учащиеся, кто может себе это позволить.
— Ясно. Им удалось раскопать что-нибудь?
— О, да неужто у нашего любящего брата наконец появился хоть какой-то интерес к этому важнейшему для нас всех делу, ради которого мы все покинули родную систему и так поспешно сюда добирались!.. — Снежана вновь откровенно усмехнулась, но я зеркально вернул ей усмешку — меня эти слова ничуть не задевали.
— Интерес был всегда. Просто были также и дела... Чуть более приоритетные.
— Более приоритетные, значит... А я не знаю, Темнозар. У меня, в отличие от тебя, интереса никакого как не было, так и нет. Есть только наказ помочь одному невесть что возомнившему о себе наглецу... Но критерии его выполнения я определяю сама. Так что, извини. Спустимся, спросишь людей моего отца сам. Возможно, что-то знают.
Я ничего не ответил, продолжая смотреть на девушку с лёгкой и, боюсь, слегка кривоватой улыбкой.
Снежана прикрыла ротик ладошкой изображая, будто зевает.
— Ладно, пойду-ка переоденусь и приведу себя в порядок... Без меня никуда не ходите. Всё равно, люди отца говорить с вами не будут. И местные власти — тут же не любят теней и даже есть отделение Инквизиции, вы знали? Так что — ни шага без меня. А я быстро.
С видом победительницы Снежана поднялась со своего кресла и прошествовала к выходу с капитанского мостика. Когда створки за её спиной плавно закрылись, молчавшая до того Яромира скривилась и прошипела вслед:
— Да и пошла ты, змея. Больно много о себе думаешь.
— Ты просто завидуешь.
— Чему там завидовать-то, Зар? Да кто на неё посмотрит-то, на такую убогую? Зар? Зар... Зар?!
— А, извини, задумался. Ты права! Никто не посмотрит.
Я и правда задумался в очень неудачный момент. Подумал о том, что когда со всем завершим, на Технотроне можно прибарахлиться ещё и кое-какой полезной мелочёвкой. В том числе, например, новым бортовым вычислителем для «Косатки».
— Зар... Не заставляй меня ревновать!
Тяжело вздохнув, подошёл к девушке, наклонился к ней и крепко поцеловал, преодолев лёгкое и больше «для галочки» сопротивление. Отметил при этом через камеры, как стыдливо отвернулся покрасневший Хосе — который, тем не менее, какие-то мгновения не мог оторвать от происходящего взгляда.
Спустя пару минут прервал это безобразие и, посмотрев Яромире в глаза, поднял палец.
— Это не ты должна ревновать. А она!
— В смысле... Она?..
— Ну ты же видела, как она похотливо на меня смотрит? И с какой завистью — на тебя?
— Зар... Ты чего?
— В смысле — чего?
— Ты должен был меня успокоить! А ты... А ты... Наоборот!
— А потому что нечего воображать себе всякое. Насчёт Снежаны не беспокойся. Отдадим её Хосе, а то чего парень один страдает. А, что думаешь, юнга?
— Сеньор, перестаньте! Вы что! Как можно...
Парень покраснел ещё больше и смотрел теперь на меня такими испуганными глазами что я не выдержал, рассмеялся.
Когда всё-таки успокоился, Яромира ткнула в меня пальчиком и недовольно буркнула:
— Осуждаю.
И этим чуть было не вызвала у меня очередной приступ веселья. Но на этот раз я сдержался.
— Так, команда. Отставить смешить меня, вашего почти капитана, и давайте займёмся лучше делом. Яра, мы с тобой — на поверхность. Хосе, тебе придётся дежурить тут. Остаёшься за старшего. А то мало ли что...
— А чего с этой... Которая должна, как ты говоришь, ревновать? Мне кажется, она специально хочет тянуть время...
— А её мы ждать не будем. Нечего задаваться. И да, она однозначно хочет тянуть время, якобы отомстить нам. Вот только уверен, мы прекрасно справимся и сами. Я уже начал наводить справки.
— Отлично, Зара. Вот это мне по нраву! Пойдёмскорее, пока эта змея метеоритная не опомнилась!
Мы не стали даже заходить в каюту — всё необходимое и так было при себе.
Уже на выходе нас нагнали Тит с Луцием, а у опущенного пандуса поджидало вызванное заранее местное грузовое такси, предназначенное для перемещения в пределах кольца. Когда мы в него забрались, жалобно скрипнувшая под весом тамплиеров машинка тут же рванула с места и, под управлением автопилота — а точнее, меня, легко взломавшего защиту — на всех парах направилась в сторону ближайшего орбитального лифта. Там пришлось подождать всего несколько минут, прежде чем грузо-пассажирская площадка, всё ускоряясь, заскользила по прозрачной кишке вниз. Так быстро, что, несмотря на систему искусственной гравитации, у меня ощутимо засосало под ложечкой.