Голубой мерцающий купол щита мигал после каждого попадания, стараясь прикрыть спрятанную глубоко под землёй крепость. Но слишком много мощных орудий били в одну точку. Уже скоро перегруженные щиты не выдержали и исчезли, словно отказали окончательно обессилевшие после долгой и очень тяжёлой работы мышцы.
Разряды тут же начали взбивать толстый слой грунта, прикрывающий крепость, вырывая целые его куски, мгновенно раскаляя докрасна и разбрызгивая во все стороны сияющими каплями. Внизу скрывались толстые композитные плиты, наверняка рассчитанные на то, чтобы выдерживать обстрел какое-то время… Но не вечно.
Орудия с земли огрызались всё реже и всё менее точно — они были самым слабым звеном, равно как средства наблюдения и связи. А пока узел обороны уничтожался, Дубовский перенаправил оставшиеся десантные транспорты в те две точки, которые оказались более безопасными. Вот только, какая незадача — теперь две группы высадившихся на поверхность бойцов Дома оказались отрезаны друг от друга, и были вынуждены работать полностью самостоятельно.
Защитники Ирия ещё и перенаправили часть своих орудий на постановку заградительного огня над зонами высадки. Это ослабило противодействие бомбардирующим поверхность кораблям — те тут же почувствовали слабину и усилили обстрел. Но, с другой стороны, и потери среди десантных транспортов тоже несколько выросли, как минимум ещё один корабль оказался сбит.
Но операцию это хоть и замедлило, но остановить не могло.
Пока в воздухе разыгрывалась драма, люки первых врезавшихся в поверхность десантных капсул и челноков распахнулись, выпуская рои летающих дронов. Вниз упали пандусы, по которым начали сбегать бойцы в бронескафандрах. Следом, тяжело шагая, спускались утыканные орудиями боевые роботы. Лязгая траками, скатывалась гусеничная техника, мягко соскальзывали платформы на антигравитационных подушках.
Ирийцы тут же накрыли сначала одно, а потом, с небольшим запозданием — и второе место высадки. Батареи дальнобойных огнестрельных гаубиц, крупнокалиберные миномёты, системы залпового огня, одноразовые дроны-камикадзе — в ход пошло всё, что было. Вокруг раскрывшихся десантных капсул и спешно разгружающихся челноков начали вздыматься столбы поднятой в воздух взрывами земли. Замигали личные и отрядные щиты, начали истошно строчить предназначенные для перехвата вражеских снарядов системы… Но несмотря на все ухищрения, пехотинцев и технику безжалостно перемалывало.
Висящие в космосе корабли тут же накрывали всё, что пыталось огрызаться с земли. Батареи ирийских самоходных установок, даже рассредоточенные по поверхности, уничтожались за считанные секунды, не говоря о стационарных огневых точках. Какие бы мощные крепости там, внизу, ни были построены — против сосредоточенного огня орудий целого флота они пасовали…
А челноки и капсулы всё садились и садились, прямо на дымящиеся остовы и раскиданные тела. И наружу высыпали всё новые и новые бойцы, выкатывалась и выплывала боевая техника.
И всё это медленно, но неотвратимо расползалось в стороны. Двигалось, захватывало всё больше чужой земли, растекалось двумя кляксами с тонкими ручейками — идущими по дорогам колоннами.
Десантников продолжали обстреливать, им постоянно приходилось обходить заминированные участки — ползущие впереди инженерные машины с мощными сенсорами исправно показывали минные поля и либо заставляли их детонировать, либо показывали безопасные пути обхода.
Все крупные объекты на пути колонн, которые могли оказаться замаскированными укреплениями, обстреливались из космоса. Несколько небольших городков и посёлков прекратили своё существование, как и пара бывших некогда очень симпатичными рощиц.
После первых неудач казалось, что дальше всё пойдёт более-менее по плану… Но я благодаря разведке и своим агентам знал, что обе колонны впереди поджидают засады.
Первая из дорог, ведущая к «Центральному» космопорту, ныряла в густой, давно посаженный лес. Уничтожение его всего заняло бы слишком много времени, да и лесной пожар, вызванный обстрелом из космоса, мог сильно замедлить продвижение. Поэтому десантники, замедлившись и рассредоточившись вдоль обочин, продолжили движение вглубь.
И нарвались. Наверх из-под земли поднялись замаскированные до поры автоматические турели, на огневые позиции выплыли, выкатились лязгая гусеницами и вышли, тяжко шагая, разнообразные боевые платформы — о каком-то единообразии вооружений в войсках Ирия нельзя было даже мечтать, их все собирали с астероидного кольца по камушку.
Считанные секунды — и воцарился огненный хаос. Где-то вдалеке жахнул залп гаубичной батареи, начали взлетать вверх ракеты, противно засвистели скорострельные плазменные пушки…
Прямо на пути десантников начали возникать траншеи и рвы — явно работа Парашаевых. Вместе с раскиданными повсюду минными заграждениями, это сильно затруднило наступающим движение вперёд… А без этого подавить спрятанные в гуще леса огневые точки было невозможно.
Остатки десантников с трудом смогли вырваться прочь из проклятого леса, преследуемые метким огнём ирийских снайперов, прячущихся под активной маскировкой — которые, вероятно, тоже были тенями. Несколько раз крупные отряды буквально сминало гравитационными ударами. Кое-где зашевелились и начали подниматься, направляя оружие на недавних товарищей, мёртвые.
Не дожидаясь конца отступления, висящие сверху корабли начали обстрел леса, наплевав уже на всё. Толстенные стволы разлетались в стороны и трескались, как щепки, вспыхивали свечками. Листву и ветви на десятки метров вокруг сносило хлёсткими ударами воздуха. Но защитники Ирия всё продолжали и продолжали огрызаться… Лес буквально кипел, вспыхивая огненными росчерками ракет, разрядов и сгустков плазмы.
Командующий колонной офицер из остатков бойцов и подтянувшихся подкреплений сформировал два отряда и, оставив на дороге небольшой заслон, отправил их далеко в стороны, обходить место предполагаемой засады. Однако, я знал, что это ничего не принесёт — линия укреплений тянулась через весь лес, а у ирийцев пока было достаточно свежих сил, чтобы отбиться на любом из направлений и, при необходимости, отступать на заранее подготовленные резервные позиции.
Собственно, это всё и выявила разведка боем. Оба отряда, зайдя в лес всего на несколько километров, вновь попали в огненные мешки. Ирийские военачальники умело перераспределили резервы и заставили наступающих умыться кровью.
При этом операция по высадке не прекращалась ни на секунду, подкрепления к наступающим продолжали поступать и поступать, несмотря даже на большие потери. Конвейер работал, не обращая внимание на единичные сбои. Все уцелевшие десантные транспорты возвращались в космос, вне досягаемости ракет и противокосмических орудий стыковались с большегрузными кораблями, загружались снова, и по готовности всё это вновь отправлялось на поверхность.
И несмотря на поддержку из космоса, несмотря на постоянно подходящие подкрепления, несмотря на окопавшиеся уже на краю леса орудия приданной десантникам батареи, наступление начало буксовать.
Действия обоих сторон я мог оценить сполна — у меня были взломанные источники как у противников, так и у союзников, что давало комплексный взгляд на события. Помимо прочего, всё исправно записывалось, чтобы можно было передать потом нашим аналитикам на изучение.
Бойня в лесу была в самом разгаре, когда и вторая колонна попала в засаду. На сей раз местом, где развернулась драма, стала широкая горная гряда, сквозь которую протянулся ниточкой тонкий серпантин дороги.
На ползущую по ней колонну десантников, обрушилось около полусотни поднявшихся в самоубийственную атаку флаеров. И это — одновременно с орудийным залпом и целым роем ракет.
Первыми целями были выбраны идущие впереди инженерные машины. Их щиты исправно выдерживали пару-другую прямых попаданий, после чего гасли… На долгий бой такого рода техника просто не была рассчитана.