Глава 2
В такие умиротворенные моменты всегда вспоминается нечто доброе и приятное. Что-то значительное из детства, из той поры, где мы были по-настоящему счастливы. Детский заливистый смех, игры, которые несли в себе массу интересных приключений, страшные истории под крышей незнакомого подъезда во время дождя. В холодную погоду мы всеми силами старались уговорить родителей остаться на улице хоть на часок, лишь бы не расставаться с друзьями. Как много всего было... Как многое мы потеряли... С самого раннего детства до окончания школы, Лера была слишком буйной девчушкой. Она бесилась, расходовала силы, не говорила, а выкрикивала, не шла, а бегала, и семейное положение никак не влияло на ее искреннее жизнелюбие. Но что жизнь, что сама смерть ее не слишком тогда волновала, даже в подростковом возрасте, просто, импульсивность и тяга к чему-то новому и, желательно опасному, появились еще в детском саду. Но с людьми она не сближалась. У нее было два уровня: хороший знакомый или товарищ-собеседник, а врагов и в помине не было. Все изменилось, после поступления в этот университет. Теперь сдержанность, спокойствие и сухость были ее сторонниками. Лера надеялась, что это не продлится вечность и детское бунтарство вновь вернется к ней, пусть даже не скоро. Сон, который ей секунду назад снился, растворился в выкриках и хохоте ее однокурсников. Неприятно поморщившись, девушка претворилась все еще дремлющей на своих конспектах. "Может, я опять усну? До конца пары наверняка минут 40..." - В общем, народ, в официальной одежде можете не приходить, однако не одевайтесь так, будто бы боитесь сломать каблук или испортить новые брюки. Хоть место, само по себе, имеет аристократичность, но вы к нему можете не пристраиваться. А так же, не стоит красть стиль у моей соседке сзади. Не будем плагиатить человека, - ржач опять наполнил аудиторию, поддерживая шутку брюнета. Лера лишь дернулась от обиды, но все еще "спала", стараясь не вслушиваться в пустой разговор. - А кто хоть приглашен? - послышалось с дальних трибун. - Все. Без исключения. Находится поместье далеко, все устанем, но это стоит измученной поездки. Отказы даже не хочу слышать. Воодушевленные выкрики стали сильнее. Все были рады возможности познакомиться с влиятельным человеком, по совместительству, отцом Кирилла и хорошо оторваться на роскошном празднике. Русоволосую это мало волновало, но она любила веселый шум и громкую музыку, под которую танцуют самые причудливые танцы. Но лучше она шибанется головой о стену несколько сотен раз и попросит подвыпившего папу о его коронном избиении деревянной палкой по лбу, ну и о контрольном ушибе скалкой от "всегда спокойной" матери, чем задумается о вопросе: "А почему бы и вправду с ними не поехать?". Однако, навряд ли Валерия будет думать после такого. Скорее, на радость Сидорову, попадет в психиатрическую больницу имени святого "Кого-то там", где будет придумывать митинги и дебоширования, по поводу всего происходящего, вместе со своими товарищами из соседних палат. Эта теория о ее будущей судьбе очень жизненно звучит. - Гм, Кирилл, а это чудо тоже..? - старшекурсница с презрением посмотрела на Леру. Парень устало вздохнул и кивнул. - Повторюсь. Все, без исключения. - Это шутка? Что вот это будет делать рядом с твоим отцом? - с возмущением спросил лучший друг Сидорова, Максим. - Ну, ему будет интересно посмотреть на нее, как на испорченную диковину. По помещению пронеслись смешки. Зеленоглазая сдерживала бушующего зверька, так норовившего оторваться от своих цепей. Она сдерживала поступающие рыки и прилив слез. "Я могу уйти! Но остальные пары... Да, нужно продержаться! Эти сволочи не сломают меня, не дадут пошатнуть мою учебу! Черт..." Глаза защипало. Слезы потекли слишком быстро, несмотря на уверенный настрой держаться. Одно радовало, она лежала лицом на сложенных руках и в эти минуты проклинала свою слабость и неумелость постоять за себя, будто девушка находилась в пятнадцатилетнем возрасте. Однако, через долю секунды, ее правый бок резко заболел из-за сильного толчка. Студентка всхлипнула, быстро подняла голову и закашляла. Кислорода стало не хватать из-за боли, а вокруг почему-то все расплывалось. Ее тело тощее, так и сломается в один серый день. - Фу, Менделенко, не дари мне своих микробов! - сосед, который и ударил Леру, брезгливо стал отряхивать свой пиджак от невидимой пыли, показывая себя напыщенным петухом, но парень, наконец, обратил внимание, что девушке весьма плохо. - Эй, ты чего? Однокурсники и старшекурсники немного испугано посмотрели на русую, которая схватилась за бок. Уняв кашель, она с презрением посмотрела на соседа и на его астральный вид, как ни в чем не причастного человека. - Ты совсем одурел, придурок?! - Опа! - почти чуть ли не запел Сидоров, делая немного хищную улыбку, скаля зубы. - Когда это мы заговорили подобными словечками, а? Дрянь... - Когда встретила такого ублюдка! - зрачки девушки сузились, зубы сжались, но она прекрасно понимает, что ее гневные речи не заимеют никакого эффекта. Пора признать, что она вновь блефует. Покосив взгляд в сторону, Лера быстро кинула тетради в рюкзак и стала спускаться с лестницы, однако, Мария Трояковская, выделяющаяся своим быдловским характером, подставила зеленоглазой подножку и та, не удержав равновесия, упала вниз рядом с ногами своих однокурсников. Мария рассмеялась, однако ее смех никто не поддержал. Быстро встав с пола, не обращая внимания на боль в ноге, русая выскочила из аудитории и закрыла дверь, глубоко вздохнув, будто избежав расстрел. Сердце стучало слишком быстро, голова гудела... Расслабив мышцы лица, Лера, прихрамывая, подошла к окну и с тоской взглянула на серое, скучное небо. "Зря я ушла. На секунду мне показалось, что они действительно заволновались, но..." - Не выключенный будильник на стареньком раскладном телефоне раздражающе запищал. Девушка нажала кнопку "отмена" и, фыркнув про себя, нервно ударила кулаком по стене. - "Но, твою ж мать, как я их ненавижу! Как только русоволосая собиралась уходить открывающая дверь аудитории не дала ей сделать ни шагу. - Я хотел сказать тебе кое-что, - к ней вплотную подошел Кирилл, его зеленые глаза не добро сверкнули. - Повторю в первый и последний раз, - его рука не слабо схватила горло Валерии, а пальцы сжались и это хватило, чтобы у русой остановилось дыхание. - Еще раз назовешь меня или даже моих друзей ублюдками... - Сидоров, ты сам... Пальцы сильнее сжали горло, от чего студентка вскрикнула. Горячее дыхание парня вновь обожгло кожу, а лицо, до тошноты слащавое и надменное, низко склонилось к девушке из-за небольшой, но заметной разницы в росте. - ... или как-то еще, поверь мне, вонючая тварь, я не побрезгую и не посмотрю, что ты представительница женского пола, а просто уничтожу твое никчемное существование, и на асфальте возле универа будет след твоей страшной и прыщавой рожы. Рядом с такой же рожей твоей мамаши. Надеюсь, ты меня правильно поняла? - Только... - она зарычала не столь от злости, сколько от безысходности. - Только посмей тронуть мою мать... - Посмеешь остановить меня? - увидев стойкие, но испуганные глаза, парень усмехнулся. - Думаю, нет. Я и без отца на многое способен. - Разве? - через страх Лера усмехнулась, но тут же замолчала, так как выражение лица у Сидорова предупреждало о нечто плохом, чего она не сможет избежать, потому резко пришло понимание, что она тут никто. - Ты и останешься никем. - Отпустив ее горло, парень грозно взглянул на Менделенко и вернулся обратно в кабинет. Дотронувшись пальцами до шеи, Лера вытерла глаза, попыталась выпрямить спину и пошла по ко