Возле нас останавливается руководительница экскурсионной группы, окруженная толпой слушателей. Может быть, в сотый раз в течение дня она рассказывает о том, что две площадки обозрения Эмпайр Стейт Билдинга находятся на 86-м и 102-м этажах, все здание возвышается над уровнем земли на 381 метр. Несмотря на такую высоту, здание все же от ветра почти не качается.
В 1951 году на Эмпайре появилась надстройка — телевизионная башня высотой 67 метров. С нее ведутся передачи семи телевизионных станций.
В небоскребе, помимо контор и учреждений, проживает 25 тыс. жильцов.
В конце 1961 г. Эмпайр Стейт Билдинг был продан за 65 миллионов долларов одной из крупнейших страховых компаний Америки «Пруденшел иншуранс компани», которая решила перебраться в центр города.
Войдя в один из лифтов, поднимаемся на 102-й этаж.
Входим в помещение, называемое «Фонарем». За окнами бушует ветер. Яркий солнечный свет режет глаза. Город кажется отсюда рельефной географической картой.
Пребывание на 102-м этаже оказалось столь впечатляющим для посетителей, что многие из них старались увековечить это событие тем или иным образом. Но если одни довольствовались покупкой сувениров, то другие гвоздями или карандашами выводили свои имена и даты на стенах. Владельцы дома долгое время ломали голову над тем, как отучить посетителей портить стены. В конце концов они завели большую книгу, в которой можно просто оставить свое имя и дату посещения.
На верхней смотровой площадке администрация организовала студию звукозаписи. Большинство записанных посетителями пластинок начинаются словами: «Я говорю с макушки Эмпайра».
Остров Манхаттан с 102-го этажа виден как на ладони. На юге сосредоточены старые небоскребы. За ними блестят на солнце бирюзовые воды широкого залива.
Переходим на северную сторону и, прильнув к окну, рассматриваем недавно воздвигнутые дома-гиганты.
Немного левее, к северу, видно четырехугольное зеленое поле Центрального парка с тремя озерами. Парк перерезает несколько шоссейных дорог. Справа мост Триборо через Ист-Ривер. На горизонте жилые кварталы и зеленые парки Бронкса.
Восточная часть острова, обращенная к Ист-Риверу, кажется состоящей из детских кубиков, беспорядочно поставленных один на другой руками шаловливого ребенка. Среди них выделяется небоскреб Крайслер, увенчанный как бы рыцарским шлемом.
С вышки Эмпайра хорошо видно 39-этажное здание Организации Объединенных Наций. Здание находится на самом берегу Ист-Ривера. Возле него, словно круглая шапочка, выглядывает купол зала заседаний Генеральной Ассамблеи ООН. Южнее хорошо видны три моста через Ист-Ривер, соединяющие Манхаттан с Бруклином.
Западная часть острова до отказа загромождена раз-новеликими домами. Небоскребов с этой стороны нет. Видна широкая лента Гудзона и перекинутый через нее мост Вашингтона. По реке плывут теплоходы, катера. Пароход, извергая клубы дыма, изо всех сил толкает длинный караван барж, груженных песком. Кажется, что невысокая набежавшая волна может утопить баржи, так как над водой почти не видно бортов.
Несмотря на завывание ветра, сквозь стекла окон на 102-й этаж доносится глухой гул города. Раздается бас профундо огромного межконтинентального теплохода «Куин Элизабет», только что прибывшего из Европы. Этот двухтрубный лайнер медленно тащат вдоль доков крошечные, как козявки, катера, водворяя гиганта на уготовленное для него место возле трехэтажной пристани.
Спускаясь с Эмпайра вниз на лифте, мы выясняем у Зои, что же больше всего ей понравилось. Оказалось, самое яркое впечатление на нее произвела бабочка, попавшая на 86-й этаж.
В даунтауне
День начинается пасмурно. Над городом висят серые низкие облака, бесследно поглотившие телевизионную вышку на Эмпайре.
Все предвещает ньюйоркцам неприветливый, пронизывающий сыростью день.
Жители города прихватывают с собой зонты, надевают на обувь прозрачные и тонкие, как бумага, галоши, сделанные из пластмассы, кутаются в прорезиненные накидки и дождевики.
Встаем рано, чуть свет. Сегодня мы свободны от всех служебных обязанностей и можем вволю побродить по Нью-Йорку, посмотреть, послушать, подумать.
Встречаясь друг с другом, ньюйоркцы не говорят просто «доброе утро», а часто связывают свое приветствие с состоянием погоды. Они говорят: «Не правда ли, чудесный день сегодня?», или «Кажется, нас основательно помочит дождь», или «Какое хорошее морозное утро!»