Ежегодно 5 февраля на Грант-авеню — центральной улице «Китай-города» — происходит большой новогодний праздник. В программе шумный, красочный вечерний парад, танцы с мечами. Парад возглавляет традиционный дракон длиной до 30 м, отделанный пестрой материей, с горящими выпуклыми глазами. Дракона несут 35 человек. Улица окаймлена с обеих сторон тысячами зажженных китайских фонариков; успех и процветание, по поверию, ожидают тот дом, перед которым дракон протанцует.
После парада запускают фейерверк, на Портсмутской площади организуется демонстрация китайской одежды, молодежь устраивает карнавалы, но уже на американский лад, в театрах идет китайская опера.
Цветущий нарцисс считается традиционным цветком китайского Нового года. Во время новогодней недели его можно встретить выставленным на каждой витрине китайского магазина, в окнах жилых домов. Существует поверие, что отсутствие цветущих нарциссов или нераспустившиеся к Новому году нарциссы — плохая примета.
Из окон бросают монеты, завернутые в красную бумажку (этот цвет — признак удачи). Дракон время от времени делает усилие, раскрывает пасть и заглатывает деньги. Это тоже считается признаком будущей удачи для того, кто бросил деньги.
Здания «Китай-города» имеют китайский колорит. Такой облик эти кварталы приобрели, когда были заново отстроены после пожара 1906 года. Началось с того, что американская фирма «Пасифик Телефон энд Телеграф Компани» построила в «Китай-городе» телефонный узел в виде китайской пагоды. Этому примеру последовали многие другие фирмы. По всей Грант-авеню установили старомодные китайские фонари с остроконечными, загнутыми кверху углами крыш. На углах повесили колокольчики. Как только поднимается ветер, колокольчики колышутся и звенят, будто по улице мчатся тройки с бубенцами.
Многие дома внешне представляют собой мешанину трудно совместимых стилей — модного в 20-30-х годах американского конструктивизма и узорчатого, красочного, вычурного традиционного китайского стиля. В иных случаях отдельные архитектурные детали китайской пагоды грубо прилеплены к грязновато-серым гладким стенам домов с квадратными современными окнами.
Английские названия магазинов, ресторанов, кафе, клубов обильно пересыпаны китайскими иероглифами. Магазины широко рекламируют «подлинные» китайские товары японского происхождения.
«Китай-город», естественно, стал привлекать множество туристов. Туристы же приносили дополнительные доходы. Городские власти, учитывая это, прилагают усилия, чтобы все новые постройки в «Китай-городе» были выдержаны в китайском стиле.
Национальный колорит призваны дополнять артисты и музыкальные ансамбли, в которых представлены банджо, скрипка, саксафон, электрическая гитара и старинный музыкальный инструмент, напоминающий лук и стрелу. Они исполняют «модные вот уже тысячу лет» китайские напевы.
Туристов привлекают и шумной экзотической церемонией изгнания злых духов. Но злые духи, с которыми китайскому населению Сан-Франциско приходится сталкиваться ежедневно в условиях капиталистической Америки, поразительно живучи.
До сих пор китаец должен быть достаточно смелым, чтобы отважиться искать себе жилье где-либо вне «Китай-города». Многие профессии для него по-прежнему закрыты. Как о событии газеты Сан-Франциско писали о том, что китайцев стали нанимать кондукторами городских трамваев и то только потому, что в массе они зарекомендовали себя более аккуратными и исполнительными, чем другие жители Сан-Франциско.
Трудовое китайское население Сан-Франциско подвергается двойному гнету: со стороны американской и своей национальной буржуазии.
Особенно осложнилось положение китайского населения Сан-Франциско после установления народной власти в Китае. Были прерваны связи с Родиной, ранее никогда не прерывавшиеся. Возросла подозрительность к китайцам со стороны властей, а следовательно, уменьшились возможности получить работу.
Люди «за сценой»
В Сан-Франциско немало проживает итальянцев, японцев, негров, мексиканцев, некоторое число русских, филиппинцев и других национальных меньшинств.
Японцы во время второй мировой войны были интернированы и эвакуированы в глубь страны. После окончания войны часть из них вновь вернулась в город. Они живут в кварталах, примыкающих к Фильмор-стрит.
Негры проживают в юго-восточной части города близ Хантерс Пойнт. Их кирпичные, покрытые толстым слоем гари дома расположены по соседству с портовыми складами, нефтехранилищами и судостроительными верфями. Во время войны, в 1942 году, многие негры переселились в занимавшиеся до этого японцами трущобы на Фильмор-стрит, где продолжают жить и поныне.