Ни на миг тебя не позабуду.
Синим-синим небом необъятным
Я всегда с тобой, любимый, буду!
Надевала я корону
Надевала я корону,
Что сплетала из цветов.
На меня глядел влюблённый,
И не жаждающий слов.
Любовался, как царицей,
И заглядывал в глаза.
Мне с тобой, мой славный рыцарь,
Не страшна была гроза.
Колокольчиком звенела
Я от счастья своего.
Кто она, что так посмела
У меня украсть его?
Больше не плету короны —
У цветов другая роль.
Мне шептали тихо клёны:
Он теперь чужой король…
Как ты живёшь
Как ты живёшь, родной мой, расскажи.
Какие волны о твой берег бьются,
Какие женщины, а, может – миражи,
С тобою стонут, и с тобой смеются.
Мне расскажи, любимый, как дела,
Какая прелесть вдохновляет взоры,
Кем для тебя я, муж родной, была?
Тебя не трону больше я укором.
А по твоей спине пробьётся дрожь,
И все слова печально каменеют.
Ты, как всегда, наверно, не поймёшь,
Что это я опять тебя жалею.
Kasilemann
«Верить в чудо, от счастья до "плохо",
Жить надеждой от "плохо" до счастья.»
Ложь
На скамье сидели трое —
Он, она, и чья-то ложь.
Сердце билось беспокойно,
Возникала в теле дрожь.
И решали в долгом споре —
Чья она, и кто сказал.
Выясняли эти двое —
Кто был честен, а кто врал.
Разбивая на крупицы
То, чем сердце дорожит,
Чтоб детально убедиться
Кому ложь принадлежит.
Ловко сыпались упрёки
В подозрениях былых.
Неуместные намёки
С языков слетали злых.
Друг на друга нападая,
Гнев свой выплеснули всласть.
Добровольно добивая,
Светлых чувств былую страсть.
Не добились правды в ссоре,
Лишь огонь в груди погас.
На скамье сидели двое
В этот день
В последний раз.
Тихое «Прости»
Сквозь слёзы слышу тихое «прости» …
Как жаль, что им порезы не зашить,
И к мраморной плите не отнести,
Не попытаться веру воскресить…
И вновь я слышу тихое «прости» …
Как жаль, что им те розы не полить…
И не заставить снова зацвести,
После засушья приказать им жить.
Что может твоё тихое «прости»?
Смогу ли я как прежде доверять?
Получится покой приобрести?
Не ожидая, что предашь опять…
Что может твоё тихое «прости»?
Исправить всё и время отверстать?
И как теперь с тобой себя вести?
И как теперь тебя воспринимать?
Намажь себе на хлеб своё «прости».
И чаем абрикосовым запей.
Двумя слогами счастье не спасти,
И не вернуть былой любви моей.
Засунь себе в…
Ты забери назад своё «прости» …
В подарочной коробке и с бант̕ом,
Ты можешь его с гордостью нести…
И подарить кому-нибудь потом.
Я её…
Я любил её так неумело,
И от чувств этих рва́ло мне крышу.
Я дрожал, как подросток несмелый,
Когда рядом со мной она дышит.
Меня, как наркомана, ломало,
Прижимался к ней ближе и ближе,
Но и этого мне не хватало…
Словно адское что-то мной движет.
Иссыхая в пустынях безводных,
Она жажды моей утоление.
Она словно глоток кислорода,
После длительного удушения.
Я впивался ей в кожу зубами,
Целовать мне её было мало…
Я хотел прикоснуться губами
До души, что меня опьяняла.
Я хватал её, жадно сжимая,
Оставляя следы, гематомы,
Бесконечно ей перечисляя
Моего состоянья симптомы.
И как только она вырывалась
Из объятий моих, краснея,
То во мне будто что-то взрывалось,
И хватал её снова, сильнее.
Я забыл, что такое "разумно",
И уже не цепляет "стандартно".
Я любил её страстно, безумно,
Одержимо,
безбожно,
азартно.
Она тебя… (Я её… часть 2)
Она очень тебя боялась,
Она слишком была скромна.
Постоянно с тобой прощалась,
Говоря, что уже пора.
И тебя это разрывало,
Заставляя хватать сильней,
И теперь гематомы и раны,
Вместо страсти, в душе твоей.
Почему ты со мной так жестока?
Как могла ты меня так предать?
Бесконечных вопросов потоки…
Но она продолжала молчать.
Она просто всё время искала,
Что-то больше, чем просто слово.
И себя бесконечно ругала,
Приходя к тебе снова и снова.
И ждала она очень упорно,
Что-то больше, чем страсть ожидая,
Пока ты говорил отчуждённо,
Постепенно её раздевая.