Вот только, после первого впечатления и облегчения от присутствия доверенного человека Ярослава, лавина ощущения опасности стала вновь накатывать.
Тем временем, пока я находился в замешательстве, обстановку решила разрядить Божана.
- Испей сбитня, гость дорогой, - с крыльца спустилась жена и подняв чашу с угощением чуть ли над головой, подошла к наглому азиату.
- Хороша, девка! – надменно, сладострастно облизнув губы, произнес посол, принимая чашу и делая глоток. – Девка хороша, токмо угощение не доброе.
Посол отдал обратно чашу, на пару секунд задержав ладони Божаны в своих лапах. Я потянулся за шпагой, но был остановлен, оказавшимся рядом Нечаем.
- Не гоже, боярин, с послом лаятся, охолони, да в дом приглашай, - произнес с металлом в голосе ближний Ярослава.
Пришлось пригласить в дом «гостей», уверив себя в том, что у Нечая все под контролем и происходит нечто, что нужно просто пережить. В дипломатии, наверняка, есть много таких нюансов, которые достаточно прямолинейному человеку, как я, не познать. Усмехнувшись своим мыслям, что обязательно этого хлыща убью и представив его предсмертный взгляд, который будет полон мольбы, но не как сейчас похотливым, я направился в дом.
- Это посол повелителя Джучи-хана Юсуф Зиад аглы, - представил, наконец, Нечай теперь уже моего главного врага в этом мире. Оскорбления жены я не прощу.
Между тем, я взял себя в руки, осознавая, что эмоции не лучший советник в сложной ситуации. Прежде всего, быстро распорядился на кухне, оставив Нечая за хозяина, но забрав Божану. Если этот человек из Хорезма или из местности рядом, как я предположил по его имени, но необходимо на стол ставить блюда только халяль. Не хватало только нанести оскорбление послу, по крайней мере, пока я не получу объяснений происходящему. А еще главный вопрос – где отряды из воинской школы или мое ополчение. В усадьбе только десяток воинов и те сейчас незатейливо окружены монголами. Тимофея я отправил через противоположные ворота усадьбы к Ипатию и Филиппу сразу же, как только понял, кто ко мне пожаловал.
- Долго ты, ходишь, гостей не привечаешь, - с язвительной улыбкой произнес посол Юсуф Зиад аглы.
- А добрый мусульманин будет сидеть за столом, на котором будет жареная свинина? – ответил я и уже сам усмехнулся, наблюдая, как покоробило посла и он начал бормотать что-то под нос, наверняка зачитывал выдержки из какой-нибудь суры.
Пока посол был занят, а еще семь человек, что вместе с ним последовали в дом, растерялись, я попытался переговорить с Нечаем, но тот, при моем приближении взял большой кувшин с медом и стал неспешно, степенно его осушать и делал это до того момента, пока посол не закончил молиться. Пусть и таким способом, но Нечай показал, что разговора со мной, как и любых объяснений происходящему не будет.
А еще я задавался вопросом - где хоть кто из огромного числа воинов в поместье и округе? В доме Ульяна и Глеб, в доме Божана, как и десять человек прислуги, жизни которых так же мне важны. Как вести разговор, реагировать на хамство и прямой вызов, когда любое действие создает опасность для родных и близких? Сложилась такая ситуация, когда я вынужден принимать и привечать «гостей», когда те фактически взяли в заложники мою семью.
Как такое произошло? Любой, даже одиночка, при появлении в поместье сразу же вызывает интерес, его задерживают и выясняют, кто и откуда. Таким образом, регулярно раз в седмицу ловили лазутчиков. В случае, если человек торговать приехал, деется сопровождение в три ратника до рынка, а там уже другие провожают до границ поместья. В случае же появления большого количества вооруженных людей, срабатывает оповещение и охрана, числом в две сотни, должна была объявить тревогу, пусть и для воинской школы или ополчения, не тревожа поселенцев. Были оговорены и сигналы всеобщей опасности.
Но ничего из перечисленного не произошло, нет в усадьбе ни Филиппа, ни Ипатия – никого, а Тимофей уже как полчаса назад ускакал. Но последний хотя бы предупредил о приближающихся незваных гостях
И что это? Провокация или предательство? В любом случае все похоже на некий сговор, в котором просто обязаны были участвовать близкие мне люди. Или они не близкие? Можно хоть кому-то доверять, так же жить нельзя, когда опасаешься поставить спину другу. Эх, Бер, как же тебя не хватает. Был бы сейчас со мной этот гигант, уверен, что и посол бы присмирел.