— На одном из допросов, в моем присутствии, прокурор сообщил вам, что выстрел, которым был убит Заремба, произведен не из пистолета, принадлежащего директору Станиславу Голобле, а из другого, тоже системы «вальтер». Прокурор сказал также, что поиски первого пистолета оказались безуспешными, хотя весь театр был тщательно обыскан.
— Очень хорошо помню.
— Вот именно. Вы сказали тогда, цитирую: «Директорский пистолет давно лежит на дне Вислы или заброшен в такое место, где его и до конца света не сыскать».
— Может, что-нибудь в этом роде и сказал. Во всяком случае таково мое мнение.
— Вы оптимист, пан Павельский.
— Вы нашли пистолет директора Голобли? — Арестант задал вопрос без особого интереса. — Поздравляю.
— Надо признать, что нашли не мы. Пистолет обнаружила Янина Май во время уборки. Вы весьма ловко его запрятали.
— О-о-о!
— Для нас было с самого начала ясно: если убийцей были вы, значит, пистолет находится в театре. Если убил кто-то другой, оружие из «Колизея» успели вынести. Из шестнадцати человек, которые теоретически могли подменить пистолет, только у вас не было возможности вынести его из театра. После подмены пистолета вы ни на минуту не отлучались. После убийства были задержаны милицией и находились под арестом. Вы были настолько предусмотрительны, что учли в своих расчетах и эту вероятность. Поэтому при первом обыске оружие не было найдено ни при вас, ни в ваших вещах. Других актеров и служащих театра не задерживали и не обыскивали. Они могли спокойно вынести пистолет или сразу после спектакля, или, припрятав на время в театре, на следующий день. У вас такой возможности не было. Поэтому надо было заранее оборудовать тайник, чтобы пистолет при обыске не нашли. Надо признать, это вам удалось. Целая группа работников милиции, лучших наших специалистов, несколько часов обыскивала театр, от подвалов до чердака. И безрезультатно. Оружия не нашли. Только вас погубила случайность. Уборщица, пани Май, обнаружила тайник и нашла пистолет. Вот он.
Капитан Лапинский раскрыл папку и вынул блестящий черный пистолет. С торжествующей улыбкой выложил его на стол.
— Холостой патрон, которым зарядил его реквизитор, еще в стволе. Хотите взглянуть? Пожалуйста.
— Благодарю, меня это не интересует. Я и не думаю отрицать, что это пистолет Голобли. На нем есть номера, и если они совпадают со значащимися в разрешении, то спорить не о чем.
— Совпадают.
— Все в порядке. Верю вам на слово.
— Вы даже не спрашиваете, где мы нашли пистолет? — ирония прозвучала уже в голосе капитана.
— Полагаю, что вы сами меня проинформируете. Не вижу повода считать, что пистолет, обнаруженный в театре, — это улика против меня, а не кого-нибудь другого. Признаю, что не располагал возможностью вынести пистолет из «Колизея», но и убийца мог его там оставить. То ли боялся рисковать, не был уверен, что за ним не следят. То ли опасался, что его увидят, когда будет вынимать пистолет из тайника. А может, считал тайник таким надежным, что всего безопаснее там и оставить орудие убийства.
— В вашем рассуждении концы с концами не сходятся. Тайник был действительно хитро устроен, но долго в нем прятать столь компрометирующую улику было нельзя. Раньше или позже оружие нашли бы. Милиции это, правда, не удалось, но в случае генеральной уборки или ремонта в театре, который, как мне известно, должны были скоро начать, пистолет был бы обнаружен. Поэтому убийца не мог рисковать и должен был попытаться вынести пистолет. Он мог, как вы утверждаете, опасаться, что за ним следят, но спустя несколько дней, после безрезультатного обыска в «Колизее», ничто уже не мешало вынести оружие, спрятать в другом месте или, как вы предположили, бросить в Вислу. А вот вы этого сделать не могли. Правда, место, где спрятать пистолет, вы выбрали просто гениально, но не успели его оттуда изъять. Арест сразу после спектакля этому помешал. Потому пистолет директора и нашелся.
— Рассуждение логичное, но вины моей не доказывает. Разве кто-нибудь видел, что у меня был второй пистолет и что я его спрятал?
— Нет. Этого действительно никто не видел.
— Вы, пан капитан, все это мне рассказываете прямо-таки с удовольствием. Не вижу повода для радости. Нашли пистолет — очень хорошо. Но не нашли того, кто его прятал. Утверждать, что это был я, нет никаких оснований.
— Где было спрятано оружие, вы прекрасно знаете. Но я все-таки напомню. Прибирая за кулисами, Янина Май заметила, что стол для реквизита слегка запылился. Обыкновенный столик, небольшой, с ящиком посередине. У такого рода мебели под столешницей есть что-то вроде рамы из четырех дощечек, которые соединяют ножки, делают стол прочнее и заслоняют выдвижной ящичек. Уборщица обтерла крышку и перешла к нижней части. С трех сторон она ее вытерла без труда. К четвертой же было не подступиться, так как стол стоял возле стены. Поэтому Май чуть отодвинула его и достала тряпкой заднюю сторону. Рукой она сразу же нащупала металлический предмет, подвешенный к крышке.