— Приехали на автобусе? — спросил он, посмотрев на часы.
— Нас я привез, — ответил Райан.
— У тебя входит в привычку ездить с несовершеннолетними водителями, — пристально посмотрел на меня Коннор.
Райан перевел взгляд с Коннора на меня и обратно.
— Вы ехали по прибрежной дороге или вокруг? — спросил Коннор у Райана.
— По прибрежной. А какая разница?
Коннор натянуто улыбнулся.
— Она тебе не сказала?
Райан дернул плечом.
— Не сказала мне о чем? Как я могу ответить на такой вопрос?
— Замолкни, Коннор, — сказала я. — На автобусе неудобно, а Райан — хороший водитель. И вообще, это мое решение.
— Не спорим, детки, — вмешалась Меган.
Мэтт поднялся на ноги.
— Мы вас двоих дожидались. Прилив высокий и ты знаешь, что это значит.
Я застонала.
— Мы будем прыгать со стены гавани! Первый прыжок года. Ты с нами?
— Вы идите, — сказала я. — Мы придем через минутку.
Мэтт закудахтал, как курица.
— Прилив высокий, Эдем. Безопаснее не станет.
— Дело не только в воде, дело в высоте. И камнях.
— При высоком приливе можно не опасаться камней, — ответил Мэтт. — Тебе просто точно надо знать, куда прыгать. Если посмотришь, куда прыгну я, все будет нормально.
— А если я не прыгну туда же, куда и ты?
Мэтт изобразил, что у него взорвалась голова.
— Тогда конец!
— Вот именно. Так что спасибо, но нет.
Он бросил Райану короткий гидрокостюм.
— Я взял свой запасной, если тебе нужно.
Райан снял куртку и бросил ее на песок.
— Я составлю компанию Эдем.
Четверо моих друзей понеслись к стене гавани. Она возвышалась над водой даже при высоком приливе.
Райан поднял левую руку, чтобы убрать с лица волосы, и рукав его футболки съехал, открыв татуировку на бицепсе. Она представляла собой огромную голубую сферу и белую сферу поменьше, которые покоились на черных ветвях дерева.
— Что значит твоя татуировка? — спросила я.
Он взглянул на нее.
— Это символ. Связано с экологией.
— Было больно?
— Да не очень.
— Можно я посмотрю?
Он протянул руку, и пальцами я дотронулась до татуировки. Я ожидала, что в этом месте кожа на ощупь будет другой, но ошиблась.
— Красиво.
Райан скрыл ее рукавом.
— Спасибо.
— Уверен, что не хочешь пойти с ними? Я не против, посидеть одна.
Он покачал головой.
— Не хочу прыгать со стены. Я хочу побыть с тобой.
— Да?
Он посмотрел на меня с озадаченным выражением лица.
— Да. Ты мне нравишься. С тобой интересно.
Я не чувствовала себя даже отдаленно интересной, когда сидела на пляже, слишком напуганная, чтобы присоединиться к веселью друзей.
— Но ты едва меня знаешь.
Райан рассмеялся в тот момент, когда Меган с криком нырнула со стены гавани. Я наблюдала, как она плывет к берегу. Из опыта я знала, что они повторят прыжок раза четыре, может, пять, прежде чем им надоест, а потом поплывут через залив к Счастливой бухте на противоположном мысе.
— Посвятишь меня? — спросил Райан.
Я посмотрела на него, совершенно растерявшись.
— О чем тебе хочется узнать?
— Обо всем.
Он все еще широко и тепло улыбался мне, своей задорной, дружелюбной улыбкой на грани флирта.
— Потребуется много времени. — Я почувствовала, что краснею.
— Да я не возражаю.
Я легла на песок и прикрыла глаза, наслаждаясь нежной лаской апрельского солнца.
— Все — слишком обширная тема, — сказала я. — Как насчет, задать мне три вопроса.
— Как три желания в сказке?
— Ммм... Именно. А потом я задам три тебе.
— Ладно. Всего три вопроса. Придется подумать над теми, которые действительно значимы. Так что давай начнем с идеального свидания.
— Хороший вопрос.
Я вытянула руки над головой. Никогда не думала об этом. Мое идеальное свидание. Я никогда не была на свиданиях: ни на хороших, ни на плохих.
— Я бы хотела пить охлажденное шампанское и есть теплую, сладкую клубнику, глядя, как солнце скрывается за горизонтом.
Прежде я не пробовала шампанское, но мне нравилось, как все это звучит.
— Очень романтично, — рассмеялся Райан.
— Надеюсь. В смысле, чтобы свидание было идеальным, оно должно быть с тем, кого я люблю.
— И отсюда вытекает мой следующий вопрос. Ты когда-нибудь была влюблена, Эдем?
У меня сердце замерло и от самого вопроса, и от того, как Райан его задал. Уверена, мой румянец расцвел во всей красе — от груди до лба. Я положила ладони на глаза, чтобы прикрыть их от солнечного света и спрятать свое смущение. Я слегка растопырила пальцы, чтобы взглянуть на Райана. Он смотрел на меня, а солнечный свет переплетался с его волосами, подсвечивая лицо.
— Нет, — ответила я, хотя и задумалась, не является ли смесь нервозности и смущения, возникающая каждый раз при виде Райана, одним из симптомов.
С полуулыбкой на лице он удержал мой взгляд.
— Чего ты боишься? — спросил он.
На мгновение мне показалось, что он все еще говорит о любви, но потом я поняла, что это третий вопрос.
— Высоты. Глубины. И упущенных возможностей.
— Упущенных возможностей, — повторил он. — Соглашусь. Ладно, твоя очередь.
Я задумалась на миг, неуверенная в том, что о нем мне хочется узнать прежде всего.
— Самый худший твой поступок? — наконец, спросила я.
Райан медленно выдохнул.
— Ух ты. Прямо с места в карьер. Как насчет спокойного вопроса для разминки, чтобы я расслабился?
— У меня всего лишь три вопроса.
— Мой ответ тебя, скорее всего, разочарует. Я никогда не совершал чего-либо действительно плохого. Наверно, самый худший мой поступок — притвориться тем, кем я не являюсь, чтобы влиться в определенный круг людей.
Я не могла представить Райана, пытающегося влиться в коллектив. От этого он казался уязвимым, что с ним не вязалось.
— Второй вопрос? — спросил он.
— Чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь?
— Не знаю, — дернул плечом он. — Скорее всего, чем-то связанным с экологией. С животными или растениями. Изучением экосистем. Защитой уязвимых сред обитания.
— Например, работой в «Проекте Эдем»?
— Кое-чем связанным с Эдемом. Да, — улыбнулся он. — Это было бы идеально.
— Последний вопрос. Твой герой?
— Коннор, — хохотнул Райан.
Я посмотрела на него сквозь пальцы. Разумеется, он смеялся.
— Коннор? — спросила я.
— А почему нет? Он умен, независим и ему плевать на мнение окружающих. И у него есть такой лучший друг, как ты.
— А если серьезно?
— Ладно. У меня нет героев. Я в них не верю.
— Почему не Ганди6 , Нельсон Мандела7 или Мартин Лютер Кинг8 ? Уж они-то точно сделали побольше Коннора, чтобы добиться твоего признания.
Райан ничего не ответил. Откуда ни возьмись на ум пришли слова Мэтта о том, что Райан никогда не слышал о Гитлере. Я села.
— Ты слышал о Ганди и Манделе?
— Конечно. — Он зарыл пятку в песок и нахмурился.
— И кто они?
Райан взглянул на меня и глубоко вдохнул.
— Я слышал о них. Узнаю имена, но не могу вспомнить, почему они известны.
— Наверно, уроки истории в Нью-Гэмпшире были очень плохими. Чему тебя там учили?
— Ты исчерпала три своих вопроса, — сказал Райан.
— Ответь на этот и можешь задать мне еще один.
— Они учили нас истории Греции и Рима, в основном, и истории открытий и исследований.
— Про Колумба?
Он кивнул.
— Могу я задать свой последний вопрос?
— Давай, — ответила я, ожидая еще одного обычного вопроса о любви и ненависти.
— Что имел в виду Коннор?
— Ты о его выступлении в качестве мистера Здоровье и Безопасность?
Райан кивнул.
Я помедлила. Ненавижу говорить о случившемся. Люди никогда не знают, как ответить.
— Десять лет назад я попала в аварию. Находилась в машине с родителями на пути домой со свадьбы. За рулем был папа. Вероятно, он выпил слишком много. Мы ехали по прибрежному шоссе, и были уже на полпути между Пенпол Коув и Перраном, когда он потерял управление. Машина слетела с дороги прямо в море. — Я показала на мыс, находящийся через залив от гавани. — Вот там все и произошло. Место называется Счастливая бухта. Мои родители утонули.