Скрестив по-турецки ноги, я наблюдал за природой и пытался сосредоточиться… или расслабиться. Точно не знаю, чего больше желал. Медитация — непривычное для меня занятие.
Досидев на горе до самого вечера, я спустился и добрался до землянок. Меня встретил радостный Владик и показал набросок картины, что он успел наметить за сегодняшний день. Пока я сидел на горе, он меня рисовал, устроившись неподалеку. Да уж, вот что значит обожание! И почему ему так нравится Феникс? Он готов помогать мне, думая, что помогает ему!
Я похвалил его работу, а он пообещал закончить картину дня за три, если, конечно, я продолжу ему позировать.
— Объясни, как ты создаешь свет? — спросил я парня, решив узнать о колдовстве, так сказать, из первых рук.
Ровно за одну минуту Владик во всех подробностях, обрисовал использование своей силы. Но мне для понимания его речи потребовался еще час. Для использования магии не нужно быть гением или мудрецом, как я думал раньше, представляя волшебника с бородой, корпящего над толстенными пыльными фолиантами. Все, что нужно, так это тренировка и привычка. Даже концентрация не имеет особого значения! Насколько я понял из объяснений: магию колдунов (да и оборотней тоже) можно уподобить части тела, присущей с рождения. Что-то вроде третьей руки. То есть не нужно задумываться, как этой рукой пользоваться. Просто пользуешься и все!
До самой темноты и немного в ее окружении, я пытался сотворить заклинание света, подобное Владиковому. Но неудачно.
— Если я правильно помню, то ты говорил, что Феникс способен управлять магией колдунов и оборотней?!
— Совершенно верно. Много слухов ходит о ваших способностях. И это один из них.
— Так может я и не способен изучить любую магию?
— Возможно. Но вы ведь изменили глаза той ночью! А значит, использовали магию оборотней!
— Ну, не знаю, — неуверенно протянул я, падая на еловую постель. — Я все еще сомневаюсь в том разе… но раз ты так говоришь…
— А может, вы способны выучить не любое заклинание, а только некоторые, — продолжил разговор парень, укладываясь на свою кровать, — или просто нужно больше тренироваться.
— Значит тренироваться…
— Тренироваться!
Новый день повторил собой день ушедший. Медитация на горе, тренировка с Владиком и опять же у меня ничего не вышло. А вот на третий день, во время медитации, придумал я одну вещь и помчался опробовать ее под надзором художника, которому также пришлось свернуть работу и помочь.
— Вспомнился мне Холмогор и старейшина Степан, — начал я объяснять задумку. — Он еще атаковал меня той магией…
— Неприятные воспоминания, — согласился парень. — Но он желал добра городу! Не нужно держать на него зла!
— Да черт с ним! Думаю, следует попробовать его заклинание! Может чего и получится.
— Попробуйте, — неуверенно согласился художник. — Но, кажется, моя магия проще, да и показать ее могу в любой момент! А вот воспроизвести заклинание старейшины лишь по воспоминаниям — дело стократ сложнее… в лучшем случае!
Но, несмотря на пессимистический настрой Владика, я чувствовал уверенность в своих силах. У меня нет жезла, как у Степана, так что пришлось найти палку нужного размера. Выставил ее перед собой. Сосредоточился. Даже зажмурился, чтобы не отвлекаться.
— Невероятно! — услышал я голос парня и открыл глаза.
Вокруг палки, исполняющей роль магического посоха, клубился сиреневый туман. Как ни удивительно, но у меня получилось с первой попытки! Вот только заклинание действовало недолго. Туман за секунды поглотил палку, превратив ее в пепел, и исчез. Но я не остановился на достигнутом и, набрав еще много «жезлов», продолжил тренировку. Даже когда стемнело, я продолжал сжигать ни в чем неповинные ветви. Под конец тренировки уже удавалось управлять туманом, а не просто создавать его на жезле. Самому творить волшебство оказалось довольно интересно и весело. Я не слишком верил в возможность колдовать самому и согласился на всю эту авантюру лишь по причине переизбытка свободного времени. Попав в неизвестное место, этот Снорарл, я не знаю как выбраться домой, а следовательно, пока не найду дороги назад, я совершенно свободный человек, имеющий возможность заниматься какой угодно глупостью.