- Какой добрый мальчик, - шепнула миссис Джобсон мужу, и достала из сумки платочек. Адвокат задумчиво наблюдал за кормлением.
Скормив последний капустный лист паре печальных кроликов, Донни отряхнул руки, и, улыбаясь, вернулся к нам. Обычно до болезненности стеснительный, он, тем не менее, преодолел себя, и заговорил, как мне кажется, впервые за день, не со мной, а непосредственно с четой Джобсонов:
- С-с-спасибо вам б-б-большое, сэр, мэм. Эт-т-то был лучший день в м-м-моей жизни. Это в-в-вот вам! - он протянул выигранные им трофеи. Молочник - мисс Джобсон, трубку - старому адвокату.
- Ах! - женщина, не выдержав, всхлипнула и порывисто обняла Донни, адвокат сдержанно хлопнул его ладонью по плечу.
Я же взглянул на собственный кривоухий трофей. Дарить его миссис Джобсон? Как-то не с руки, это все же совсем детская игрушка. Правильно поняв мои сомнения, адвокат улыбнулся и молча показал глазами на оборванную девчушку лет шести, с открытым ртом застывшую возле клетки с медвежатами. Сунув зайца в руки ничего не понимающему ребенку, я бросился догонять остальных.
Уже на выходе я обратил внимание, на ранее не замеченный, не знаю даже, как правильно это назвать, пускай будет аттракцион. Это была огромная фигура клоуна из папье-маше, с гротескно искаженными чертами - нарисованный на мертвенно-белом лице, оскаленный в зловещей улыбке ярко-красный рот казался окровавленным. Глаза с неприятным скрежетом синхронно поворачивались в глазницах. Сбоку у этого наводящего ужас псевдокадавра торчала рукоять, за которую, по очереди, тянули люди, доставали из отпавшей, как у покойника, челюсти какие-то бумажки. Читали, и, хихикая, отходили, давая место следующим.
Примечательно, что никого, кроме меня, этот жуткий голем, по-видимому, не пугал. Крикнув, что сейчас догоню, я решительно подошел к очереди. Благо, продвигалась она быстро, и уже через минуту я стоял перед клоуном. Заплатив 5 медяков, дернул за рычаг. Челюсть с лязгом отпала, и в глубине ее мелькнула свернутая бумажка. Я протянул было руку, но вдруг представив, что клоун резко захлопывает рот с моей рукой внутри, остановился.
- Да бери уже, не откусит! - видимо, моя запинка не осталась без внимания. Набрав в грудь воздуха, я быстро схватил бумажку, и отошел со своей добычей в сторону. Боязливо оглянувшись по сторонам, как будто делаю что-то запретное, я развернул бумажку. "Безумие - есть свойство человеческого разума. На что же способно нечеловеческое безумие? Каких чудовищ породит оно, кто знает? А может, уже породило?".
- Шерлок, ты идешь? - в голосе миссис Джобсон чувствовалось нетерпение.
- Бегу, мэм, простите! - да, конечно, надо спешить. Джобсоны - люди уже немолодые, понятно, что они устали.
Скомкав бумажку, я хотел бросить ее на землю, но потом передумал и положил в карман. Не знаю, что, но что-то тут было - на первый взгляд туманные и почти бессмысленные фразы, таили в себе что-то большее, чем то, что лежало на поверхности. Всю дорогу домой, у меня из головы не выходили эти странные слова... Свойство человеческого разума. Нечеловеческое безумие - свойство нечеловеческого разума? Безумие нечеловеческого разума. Чудовища. Порождение безумного нечеловеческого разума... А может, не нечеловеческого, а НЕ человеческого, то есть вовсе не принадлежащего человеку...
Заметив мой задумчивый вид, мистер Джобсон в шутку поинтересовался:
- Что, плохое предсказание?
- А? Нет, нормальное. Дальняя дорога. Не обращайте внимания, сэр, это я так, задумался, просто устал немного.
- Ох, малыш, знал бы ты, как я устал. И, признаться, еще здорово проголодался. Все эти прогулки на свежем воздухе прилично улучшают аппетит. Ну, ничего, мы возвращаемся как раз к ужину, полагаю, он у нас сегодня праздничный, не так ли Марта?
- Безусловно, Артур, - улыбнулась миссис Джобсон.
Надо сказать, что проведенным днем я был очень доволен. В кои-то веки я смог снова почувствовать себя ребенком и просто получать удовольствие от прогулки, хорошего дня и компании. А сейчас еще и праздничный ужин предстоит.
Получасом позже, когда мы все сидели в столовой Джобсонов, я, наконец, смог оценить настоящее баранье рагу по-ирландски. Это была просто потрясающая, вкуснейшая еда, никак не сравнимая с той бурдой, которой нас кормили в приюте. А пудинг? Настоящий классический английский рисовый пудинг? Это было просто какое-то волшебство. Надо сказать, что сдерживаться, и стараться соблюдать хоть какие-то правила поведения за столом, было трудновато. Тем более что у меня об этом было довольно смутное представление, у Донни же оно и вовсе отсутствовало.
Посмотрев на то, как мы сидим, установив локти на стол, хлюпаем, причмокиваем и вымазываем подливку хлебом, миссис Джобсон обратилась к мужу:
- Артур, дорогой. Мальчикам обязательно, просто обязательно нужно найти преподавателя этикета.
Донни, будучи умным, начитанным мальчиком, тут же мучительно покраснел, я машинально убрал локти со стола. Женщина, увидев, какое действие произвели ее слова, поспешила сгладить резкость.
- Я прошу вас, не обижайтесь на меня, я ничего плохого не имела в виду. Просто этикет - это такие правила, которые приняты в обществе. Можно быть замечательным человеком, но этого никто не узнает, пока не сойдется с вами поближе, но стоит лишь перепутать нож для рыбы с ножом для фруктов, или шумно глотнуть чай, и вы тут же прослывете невежами и дикарями. Никто с этими знаниями не рождается, и мы - я и Артур, тоже когда-то этому учились.
- Спасибо, мэм. Мы обязательно научимся и никогда вас не опозорим.
- Ах, дети, дети. Я вовсе не этого опасаюсь, - она, улыбаясь, покачала головой.
Собравшись спросить, чего же тогда опасается миссис Джобсон, я, вдруг, неожиданно для себя, зевнул, едва успев прикрыть рот ладонью. Следом за моим, раздался зевок Донни.
- О-оо, милые мои. Давайте-ка, отправляйтесь домой, спать, - не слушая наши вялые возражения, что мы вовсе не устали и готовы сидеть и разговаривать сколько угодно, миссис Джобсон позвала служанку.
- Роза, будьте так любезны, проводите молодых людей домой, и останьтесь там на ночь. Утром накормите их завтраком и можете возвращаться. И да, Артур, - повернулась она к мужу, - нужно будет как можно скорее нанять прислугу для дома Джереми - за мальчиками должен кто-то присматривать и готовить, а Роза просто не справится одна.
- Обязательно, Марта, завтра же займусь. Может, - повернулся к нам адвокат, - сегодня, все же, переночуете у нас? Время позднее, зачем куда-то ехать.
- Пожалуйста, мистер Джобсон, тут же совсем недалеко. А мы даже пешком можем дойти! - я вдруг почувствовал нетерпение, очень хотелось поскорее вернуться в дом, где было столько неизведанного и интересного.
- Ну, хорошо. Завтра утром у вас занятия, не забывайте.
Конечно, не забудем. Мне нужно за неделю придумать и изготовить механизм, который поразит воображение управляющего магазином игрушек на Риджент сквер, тут, боюсь, не обойтись без помощи старика Шоу.
Уже никого не стесняясь, осоловевшие от плотного ужина, поминутно зевая, мы погрузились в кэб. Ехать, действительно было совсем недалеко, и уже через пятнадцать минут я стоял в гостиной своего дома, такого еще незнакомого и немного таинственного.
Горничная Роза, которая приехала с нами, сказала, что еще утром навела порядок в наших спальнях, и они полностью готовы. Вода для умывания сейчас подогреется, и, если есть желание, мы можем уже сейчас отправляться отдыхать. Такое желание появилось у Донни, и, захватив один из романов моего дяди и стакан молока с печеньем, он поднялся наверх.
Я же, вытащив из кармана дядины часы, решил вдруг поискать в доме что-то, к чему они могли являться ключом. Не знаю, может быть, это и было притянуто за уши, но в письме дяди, да в квесте, сгенерированном системой, часы явно названы ключом. А ключ призван открывать что-то запертое. Что-то запертое и спрятанное, как, например, сейф, до которого не смогла добраться экономка Вольфиш!