- Мистер Браун, сэр? - я обернулся.
Джером вернулся и привел женщину, такую же невысокую, как он, в длинном, темно-коричневом платье горничной и в чепце.
- Вот сэр, это моя жена, Марджори.
- Мне очень приятно познакомиться с вами, миссис...
- Беббидж, сэр. Только называйте меня просто по имени, я так привыкла, - женщина смущенно улыбнулась. - Мы так переживали, сэр, когда вы пропали. Вы уж простите за мои слова, сэр, но и ваш дядя, и вы сами всегда относились к нам, как к членам семьи, и мы так горевали, так горевали... Мистер Браун уехал, вы пропали, тут всем заправляет эта змея подколодная, Эмма Вольфиш... Охохох, тяжелые времена...
- Мардж, прекрати! Вы уж простите ее за несдержанность, сэр. Но мы действительно, просто места себе не находили, даже искали вас.
- Ничего страшно, мне наоборот, это очень приятно, - супруги Беббидж оказались очень приятными, милыми людьми. Уверен, что мы с ними поладим.
- Сэр! - снова заговорил Джером. - Я, конечно, не вправе вам советовать, но, если вы заглянете на кухню, то мадам Пети была бы просто счастлива. Хоть вы этого, к большому моему сожалению и не помните, но она всегда готовила для вас любимые сладости, и просто обожала. Когда вы пропали, бедная женщина выплакала себе все глаза...
- О! Спасибо, Джером, я, конечно же, сейчас зайду к ней.
- А вы действительно полностью потеряли память?
- Марджори! Что ты себе позволяешь! Простите ее сэр, женщины редко умеют держать себя в руках - трещат, как сороки, и любопытны, как кошки.
- Ничего страшного, я не вижу в умеренной любознательности ничего дурного. Да, к сожалению, я не помню ничего из своего прошлого, - обратился я к женщине, - но я уверен, что вы поможете мне вспомнить, или, по крайней мере, узнать его заново.
- Конечно, сэр! Мы обязательно вам все расскажем!
- Спасибо. Очень рад был познакомиться.
Ну что ж, теперь нужно познакомиться с загадочной мадам Пети.
Пройдя в кухню, которую при первой экскурсии по дому мы как-то упустили из виду, я, не успев сказать и слова, с порога утонул в объятиях огромной женщины. Сказать, что я был шокирован и даже немного испуган, это просто ничего не сказать! Через несколько секунд сверху закапало, и раздались сдавленные рыдания, прерываемые благодарностями Господу и деве Марии за возвращение "лубимый маленкий малщик", которые произносились горячо и явно искренне, хоть и с дичайшим акцентом. Разобравшись в ситуации, я молча терпел.
Еще пару минут потискав меня и еще несколько раз всхлипнув, женщина, наконец, выпустила меня на свободу. Чувствовал я себя довольно помятым. Кашлянув и сделав вид, что этой сцены вовсе не было, я начал:
- Я очень рад с вами познакомиться, мадам Пети.
Женщина, которая чуть успокоилась, снова начала заливаться слезами:
- Ой ой ой, как он меня называль? Мадам Пети! Софсем память потеряль, не узнать свой тонт Жози! Такой болшой малщик стал, и софсем без память...
Я, честно говоря, даже не знал, что ответить на эту тираду. Видимо, с мадам Пети Шерлока действительно связывали теплые отношения, раз она так бурно отреагировала на мое появление, да и, если я правильно вспомнил перевод, слово "тонт", это было французское tante, то есть тетя. Тетя Жози? Хм...
Я молча смотрел на женщину. Надо сказать, что она опять довольно быстро успокоилась, несколько секунд, пара всхлипов, и, уже с улыбкой, мадам Пети продолжила:
- Ах, я же софсем забиль, что ты на самом деле память потеряль. Ми можем знакоме... знакоми... познакомиваться заново. Меня называть мадам Жозефин Пети, ты называть меня тонт Жози. Я готовить тебе твой любимый пирожный мильфей, и ты все вспоминать!
- Спасибо, это было бы очень приятно, - я поспешил покинуть кухню, улыбнувшись напоследок женщине, которая, будучи довольно полной, в своем платье с белоснежным фартуком с воланами сама была похожа на гигантское пирожное с взбитыми сливками.
Вернувшись в гостиную, я застал в ней Марджори, полирующую серебряные фигурки на камине.
- Вам что-то нужно, сэр? - повернулась ко мне женщина.
- Нет, спасибо, пока ничего. Я просто хотел спросить, а чьи это картины? - я показал рукой на ту, которая висела над камином. - Их же все рисовал один художник, не так ли?
- Конечно один, сэр, - женщина вдруг рассмеялась, тут же закрыв себе рот ладонью. - Простите, сэр, за мой смех, просто это так непривычно, то, что вы ничего не помните. Ведь эти картины - ваши.
- Мои?
- Ну да. Мистеру Брауну очень нравятся ваши рисунки, вот он и развесил их по всему дому.
Ну, надо же. Я подошел ближе к камину, внимательней посмотрел на картину. В жизни бы никогда не сказал, что она нарисована десятилетним ребенком, а ведь Шерлоку было примерно столько, когда он пропал... Хотя, о чем я? Постоянно приходится себя одергивать, напоминать самому себе, что к реальному миру этот не имеет никакого отношения, и, по сути, тут любой младенец может быть гением, лишь пожелай это Протей.
- А скажите, Марджори, где я рисовал? В моей комнате нет ни мольберта, ни кистей, ни красок.
- Сэр, у вас же есть игровая комната, на чердаке. Вы постоянно там сидели - рисовали, читали книги, вниз спускались только поесть, и когда спать ложились. Неужели вам не показали?
- Нет, вероятно, мистер Джобсон и сам про нее не знал...
- Возможно, сэр. Ничего удивительного, вы ведь никого туда не пускали, говорили, что это ваш замок, и он охраняется злым драконом.
- Серьезно? Тогда я срочно должен туда попасть. Возможно, дракон охраняет то самое сокровище, которое поможет мне вспомнить все.
- Конечно, сэр. Пойдемте! Вход на чердак через кладовую.
Собственно, теперь мне понятно, по какой причине адвокат Джобсон, показывая мне дом, никак не мог показать вход на чердак, о котором он, я уверен, просто не задумывался. По той же самой причине, по которой он не показал мне кухню, комнаты прислуги, хозяйственные помещения. Будучи уроженцем этого мира и времени, мистер Джобсон, хоть сам по себе человек хороший, точно следовал его законам. А законы эти гласили, что жизнь хозяев и жизнь слуг, хоть и протекает рядом, все же, четко разграничена. И границу эту нарушать не стоит ни одной, ни другой стороне. Точно так же, как связь Эммы Вольфиш со своим работодателем вызвала поголовное осуждение прислуги целой улицы, так и вторжение господ на территорию слуг - кухни, конюшни, чердаки и кладовые, спровоцировало бы шок у последних.
- Вот сэр, вход тут, - женщина отворила непримечательную дверцу в конце коридора. В полутемной комнате без окон смутно вырисовывались очертания каких-то стеллажей, полок, коробок и разнообразной хозяйственной утвари. Вдоль правой стены поднималась к потолку и упиралась в квадратный люк, узкая и крутая деревянная лестница.
Перила у лестницы отсутствовали, поэтому, подниматься пришлось аккуратно, придерживаясь одной рукой за верхние ступеньки. Добравшись до люка я, затаив дыхание, предчувствуя тайны и интересные открытия, толкнул. Ни-че-го! Люк не поддался, так как был банально заперт, а ключа у меня не было. Мда.
- Марджори, - обратился я к женщине. - А у вас случайно нет ключа от этого люка?
- Что вы, сэр. Ключ был только у вас, и вы охраняли его, как зеницу ока. Я же говорила, что никто не мог попасть на чердак, включая даже вашего дядю, мистера Брауна. А уж больше всего вы переживали, как бы туда не попала мисс Вольфиш. Уходя даже на минутку, вы всегда запирали люк, а сидя там - закрывались изнутри.
Ну вот! Теперь мне стало казаться, что за этим люком наверняка находятся ответы на все мои вопросы, и захотелось его открыть сию же секунду. Ну-ка, посмотрим поближе, что там за замок? Запертый замок тут же навел меня на мысль о Мариссе и украденном у меня ключе. Вот как бы он пригодился именно сейчас! Учитывая, что в замках, как и в их взломе, я ровным счетом ничего не понимал, только ключ от всех дверей мог бы спасти меня в данной ситуации...