— Вы поедете со мной?
— Конечно!
— И Марисса? Но это может быть опасно, ты уверен?
— Он уверен, — жестом остановив уже собирающегося ответить Донни, впервые за весь вечер подала голос девушка. — Именно потому, что это опасно, мы обязательно поедем с тобой. Дональд, как и я, слишком многим тебе обязан. А я привыкла платить свои долги. И тем более, зная о твоей наивности и доверчивости, не могу допустить, чтобы тебя там облапошили.
— Я… — мне пришлось сделать некоторое усилие, чтобы мой голос не дрожал от нахлынувших эмоций. — Я очень тронут, правда. Спасибо.
Разговор плавно ушел в сторону, над столом понеслись смешки. Утомленный чередой праздничных блюд и немного одуревший от вина, я откинулся на стуле, лениво обводя комнату осоловевшими глазами.
Проводя расслабленным взглядом по сторонам, я вдруг наткнулся на внимательный и серьезный ответный взгляд детектива.
— Шерлок, — поняв, что я обратил на него внимание, начал он, как бы невзначай. — А есть у вас в доме курительная комната?
— Курительная комната? Боюсь, что отдельной комнаты для этого не выделено, дядя очевидно предпочитал курить в кабинете.
— Отлично. Не проводишь меня? Заодно, обсудим несколько вопросов, связанных с расследованием.
— Конечно, детектив.
Извинившись перед гостями, мы покинули столовую. Гадая, какие еще подробности расследования мы с детективом не обсудили за те часы, которые посвятили этому вопросу, пока я томился в больнице, я открыл дверь кабинета. Детектив, коротко осмотрев помещение и плотно прикрыв дверь, не стал доставать ни трубки, ни сигары.
— Скажи, мой юный друг, знаешь ли ты байку, об одной женщине, которая подобрала на улице умирающую от голода и холода змею?
— Змею? О чем вы, детектив? — мое крайнее недоумение, уверен, отразилось на лице.
— Ага, значит, не знаешь. Это очень интересная и поучительная история, я расскажу тебе. Одна жалостливая старая женщина увидела на улице ядовитую змею, та умирала от холода и выглядела крайне несчастной. Женщина подобрала ее и принесла домой, где несколько дней тщательно ухаживала и кормила. Змея становилась все сильнее и крепче, пока, в один из прекрасных и солнечных дней, она окончательно не выздоровела. И тогда, она укусила женщину. Умирая, сердобольная женщина не могла сдержать своего удивления и спросила: «Почему ты отплатила мне такой черной неблагодарностью, ведь я спасла тебя от неминуемой смерти?». На что змея ей справедливо ответила: «Когда ты брала меня к себе домой, ты же знала, что я змея?».
Когда детектив закончил рассказывать свою притчу, я вспомнил, что читал ее и раньше. Более того, я прекрасно понял, что он пытался мне сейчас сказать. Но не был полностью согласен с этим.
— Интереснейшая сказка, ты не находишь?
— Безусловно, детектив. Очень интересная. Только вам не кажется, что она не обязательно правдива?
— Ты намекаешь на то, что змеи не разговаривают?
— Я намекаю на то, что человек не змея, он может преодолеть свою природу, воспитание и привычки ради высшей цели.
— Я рад, что ты сразу уловил суть, — улыбнулся детектив. — Впрочем, я был уверен, что мне не придется тебе все разжевывать. Шерлок, пойми, я не хочу никого ни в чем обвинять огульно, просто не хочу, чтобы ты, как та несчастная сердобольная женщина, потом удивлялся, как же так случилось, что тебя укусили.
— Я понимаю вас, детектив. Зная прошлое Мариссы, представляя, какой образ жизни для нее привычен, я тоже еще не до конца смирился и принял ее новую роль. Но надеюсь, что она действительно решила измениться, такое бывает. Я много раз встречал в литературе случаи, когда последние злодеи ради любви перерождаются и становятся порядочными людьми.
— Так-то в литературе, мой друг, что-то в жизни я такого не припомню. Ну что ж, тебе решать, потом не жалуйся. Твой друг, Дональд, знает о прошлом мисс Уоррен?
— В том же объеме, что и я.
— Ну что ж. Приглядывай за ними, на всякий случай. И хорошо бы, чтобы я ошибался. Вернемся за стол?
— Да, пожалуй.
В столовой, тем временем, ничего нового не произошло, беседа текла так же неторопливо, казалось, нашего с детективом отсутствия никто и не заметил. Я же, думая теперь об этом чертовой умирающей змее, исподтишка косился на Мариссу.
Не знаю, возможно ей, с явными незаурядными актерскими талантами, можно сыграть что угодно, например, превратиться из почти уличной оборванки в благовоспитанную юную леди, что Марисса с успехом демонстрировала сейчас. Но изобразить такой влюбленный взгляд, какой она то и дело дарила Донни, как мне кажется, не способен никто.