Силуэт не двигался. Замер каменным изваянием.
Мелькнула мысль, а может быть там и не человек вовсе? Тень от предмета. Или что-то в этом роде. Может быть это воспаленный мозг, изъеденный червями страха, придумал себе что-то и сам же в это поверил. Такое же случается. Так или не так?
Пока я размышляла на тему причуд сознания и возможностей бессознательного силуэт дрогнул и изменил очертания. Увеличился в размерах, шагнув вперед.
От страха закусила кулак, чтобы не закричать. Но с моих губ все равно сорвался возглас раненой птицы. И понесся прочь, не сдерживаемый никакими звуками.
Это он. Это точно он. Зверь.
Он сделал свой первый прыжок. Теперь совершит и другой. Но я все равно не побегу. Нет. Ни за что.
Буду трястись, но не побегу. Не дождется.
Хуже нет — ждать и догонять. Я ждала, а он почти меня догнал. Еще немного и настигнет окончательно вонзая свои зубы в мою душевную плоть.
И я приготовилась с достоинством встретить свое поражение.
А он вдруг развернулся на месте и … ушел.
Исчез в молоке утреннего тумана.
Раз. И его нет.
Я даже несколько раз моргнула. Может мне кажется? И Зверь до сих пор стоит на месте?
Но нет. Его там не было.
Тогда он просто решил напасть со спины. Чтобы наверняка. Для этого обошел по кругу и сейчас стоит за спиной.
Воровато обернулась. Но наткнулась лишь на громадину дома с открытой дверью.
Никого.
И впереди никого.
Я сделала шаг вперед. Еще один. Приблизилась к тому месту, где видела человека.
Вытоптанная трава, окурку валяющиеся по кругу, сказали о многом. Он был. Он стоял. Долго.
И ушел.
Ушел, так и не приблизившись.
Почему?
Я не знала.
И испугалась еще больше.
Постояла на месте. Стало гораздо светлее. Туманный осьминог втягивал свои щупальца. Очертания предметов стали четче. Еще немного и наступит утро.
Я еще немного потолклась на месте, замечая то тут, то там следы пребывания Зверя.
Замерзла.
Подумала, что в моем положении болеть нельзя. Поплелась домой.
Прежде чем войти в дверь, еще раз обернулась.
Никого.
Может быть все же почудилось? До чертиков хотелось уверить себя в этом.
Глава 47
Заснуть я так больше и не смогла. Сколько не пыталась. Перед глазами стоял мужской силуэт. И если на рассвете я была уверена, что встретила Зверя, то к тому моменту как взошло солнце уже смогла себя убедить в ином. Мне все показалось. Я все придумала.
Никого на улице не было. Окурки лежали на том месте с незапамятных времен. Их накидал забулдыга сосед. Мужик пьющий изо дня в день. Тихий алкоголик, как обозвала его Любовь Степановна. А место вытоптали коты, на днях устраивающие в том месте драку.
Вот и все. И никаких глупостей с пугающими меня фантомами.
В свете дня оправдания выглядели вполне реально.
— Ляля, ты не опаздываешь? — спросила у меня хозяйка. Она всегда со мной была деликатна. Знала, что беременную расстраивать нельзя.
— Уже иду, — отозвалась.
Я собрала в сумочку все необходимое. Проверила ключи. И пошла на работу.
Всю дорогу до церкви не покидало ощущение чужого взгляда. Между лопатками чесалось. Но я запретила себе оглядываться.
Если Зверь меня нашел, так тому и быть. Бежать я не планировала.
Было ли мне страшно?
Было. Еще как. Но я не позволяла себе бояться. Это вредно для ребенка. Он не должен вырасти затурканным, пугающимся собственной тени человеком. Еще до рождения я программировала его судьбу. Знала, что это очень важно и от этого зависит каким он вырастет.
До работы дошла без приключений. Магазинчик открыла почти вовремя. Десять минут опоздания не в счет. Все равно очереди за церковной утварью не стоит. Зашла внутрь. Все осмотрела по привычке.
Хмыкнула, что иначе и быть не должно. Уселась на стульчик в ожидании покупателей.
А их почему-то все не было. Вроде бы в окно я видела знакомых прихожанок, которые постоянно заходили в лавку за покупками, но именно сегодня они решили проигнорировать посещение магазина.
От безделья я смотрела в окно.
Со стороны улицы ко мне шла какая-то бабулька. Видимо, за свечами. Она исчезла из поля видимости. Я предполагала, что женщина войдет внутрь. Но спустя несколько секунд женщина пошла назад.
Странно.
Подобное повторилось еще дважды.
Складывалось ощущение, что их что-то или кто-то гонит от лавки. Ну не могут все покупатели передумать в самый последний момент и вернуться к своим делам.
Мелькнула мысль, что на пороге спит злая собака, оттого все прихожанки и не решаются переступить порог магазина.
Усмехнулась своим фантазиям.
Но посмотреть решила.
Вышла из-за прилавка и подошла к двери. Отчего-то сильно заколотилось сердце.
Внутри возникло ощущение, что если я сейчас открою дверь, то случится что-то страшное.
— Да глупости все это, — отмахнулась от глупых мыслей. Толкнула дверь.
Она тут же ударилась во что-то находящееся на ступеньках.
Точно собака.
— Что ты расселась там. Уходи, — произнесла, открывая дверь пошире. С явным намерением согнать собаку со ступеней.
— Я все ждал когда же ты пригласишь меня войти. А оно вон как. Гонишь. Прямо с порога, — до слез знакомый голос раздался за порогом.
Сердце два раза стукнуло о грудную клетку и остановилось на миг.
Я знала кому принадлежит этот голос.
Он пришел за мной. Он стоит за дверью. Он караулит меня.
Зверь.
Это был он. Запоздало пронеслось в голове.
Ну вот и конец, Ляля.
Глава 48
Сергей
Не знаю как смог уйти ночью, зная, что Ляля рядом. Что достаточно протянуть руку и можно до нее дотронуться. Ощутить теплоту ее кожи. Вдохнуть запах волос. Положить руку на нежный живот. Прислушаться к себе.
Я вытянул из себя все жилы, но смог унести ноги. Прочь. Прочь. Прочь.
Пока не сорвался. Не наделал глупостей.
А ведь хотелось. До одури. До сумасшествия.
Сказал себе, что если не сделаю, то не прощу. Никогда. И ни за что.
Это сработало. Я смог. Сделал. Хоть первый шаг и был тяжек и труден.
Ушел.
Но не вернуться не мог. Спустя несколько часов ноги сами понесли к ней. Я видел, как Ляля вышла из дому. Как всю дорогу оборачивалась, чувствуя мой взгляд. И это грело душу. Значит, есть что-то такое между нами. Связь.
Я, как приблудный пес, шел за своей хозяйкой. Шел прячась. Боясь, что увидит и прогонит.
А если так, то что сделаю я? Как поступлю? На этот вопрос я не знал ответа.
Оттого и маялся на пороге, отпугивая всех посетителей.
Кому понравится проходить мимо мужика с сумасшедшими глазами, красными от недосыпа? Никому. Обойдут стороной, не желая связываться.
Она вышла сама.
И прогнала…
С порога заявив, чтобы катился на все четыре стороны.
И такая злость меня взяла. Прямо невыносимая до одури ненависть.
За что она так со мной?
— Я не…, - испуганные глаза на пол лица смотрели на меня озерами страха.
— Что ты «не»? Сбежала и думала, что не найду? — наступал, чувствуя как гнев переполняет, срывая все установки, что на протяжении этих дней вбивал себе в голову.
— Не думала, — она смотрела не мигая, ухватившись пальцами за прилавок, на который опиралась спиной.
— Тогда на что-то рассчитывала? Что хотела доказать? — рычал.
Будь я вервольфом в этот миг на груди рвалась бы ткань от увеличивающейся в размерах грудной клетке. А так лишь громко тарабанило сердце о ребра.
— Ни на что не рассчитывала. Ничего не хотела, — она говорила, но при этом не оправдывалась. Боялась, но не тряслась, как осиновый лист.
— Гордая, значит? А ты, гордая, не забыла, что я купил тебя у тетки, что продала тебя как вещь. И теперь ты принадлежишь мне. Ты моя? Моя. Помнишь, об этом? — от звуков голоса сотрясались стены.
Но мне было все равно.
— Как об этом забыть? — глаза Ляли полыхнули презрением.