ЦЕЙЛОН
В СТОЛИЦЕ
Подлетаем к Коломбо. Внизу расстилается гигантский ковер изумрудной зелени. С небольшой высоты хорошо видны невысокие горы, лилово-коричневые долины, серые, тонкие нити шоссе, красные крыши коттеджей.
Как ни странно, первое впечатление «невсамделишно-сти» создается от аэродрома. Среди немыслимого буйства природы тянется огромная полоса обнаженного асфальта. На голом поле выстроились самолеты многих стран мира.
Такси везет меня мимо неправдоподобно прекрасных парков и садов. Мимо магнолий в цвету, манго, высоких бананов, кустов декоративных растений, колоссальных клумб. Богатство красок, обилие оттенков, разнообразие форм и причудливость сочетаний просто ошеломляют.
В гостинице на Галле-роуд меня уже ждет представитель ВОЗ, доктор Эрнборг. Мы немедленно приступаем к изучению сводок с последними данными о вспышках малярии, намечаем пункты, которые нужно посетить, устанавливаем сроки. В деловой беседе я забывал обо всем, что не относилось непосредственно к цели моей поездки. Но стоило случайно взглянуть в окно, увидеть безбрежную синь океана, голубизну неба, пальмы — и я застывал на полуслове с открытым ртом.
Собеседник, видимо, отлично понимает мое состояние и терпеливо ждет, когда я снова смогу его слушать. Пришлось признаться, как не терпится мне посмотреть город и какой простодушно-детский восторг я испытываю при мысли, что нахожусь на Цейлоне.
С Эрнборгом мы подружились сразу. Образованный врач, веселый и приветливый человек, он, кроме того, отличался поразительной пунктуальностью и появлялся точно в назначенный час, без единой минуты опоздания. Работать с ним было истинным удовольствием. Каждое утро он заезжал за мной, и мы отправлялись по делам или просто бродить по городу. Лучшего гида, чем Эрнборг, представить трудно. Он знает массу вещей о жизни острова, его истории, природе и рассказывает мне об этой чудесной земле, на которой нас свел случай, подробно и проникновенно.
С веранды гостиницы открывается прекрасный вид на океан. Забиваюсь в закрытый плющом уголок и любуюсь закатом. По чуть темнеющей лазури неба плывут вереницы Зело-розовых облаков. Колоссальный огненный шар медленно перемещается к линии горизонта. Ярко-желтые и красные полосы постепенно заменяются лиловато-сиреневыми. Веера пальм, как черные аппликации, отчетливо выделяются на этом многоцветном фоне.
Неожиданно розоватый свет гаснет, океан чернеет, обла. ка закрывают место вечерней гибели солнца, затем багровеют, темнеют и вслед за ним погружаются в фиолетово-синюю мглу. Сейчас же на небе зажигаются звезды, крупные, искристые, похожие на драгоценные камни.
Вдоль берега громоздятся каменные глыбы. Они заменяют скамьи. Можно отыскать небольшую нишу и, забравшись в нее, остаться один на один с океаном. Но я не ищу Гединения, напротив, мне хочется видеть все — и океан, и золотой песок, и шумную улицу, и людей.
Ко мне подходит высокий бронзовый юноша, с веселыми ореховыми глазами, и, улыбаясь, предлагает показать, как на острове ловят рыбу.
— Всего одна рупия, сэр, — говорит он на ломаном английском языке, — и вы потом сможете рыбачить сами.
С ловкостью и быстротой фокусника он разматывает леску с крючками и грузилом, насаживает червей и забрасывает ее в полосу прибоя. Я внимательно слежу за манипуляциями цейлонца (действует он умело), но улова не жду. К моему удивлению, юноша довольно быстро извлекает из пенящихся волн серебристую, пучеглазую рыбу сантиметров семидесяти в длину. Получив рупию и дав мне возможность как следует налюбоваться рыбой, он снимает ее с крючка и неожиданно бросает обратно в океан. Я развожу руками.
— Зачем ты это сделал?
— Так ведь я обещал лишь показать, как ловят.
— Но ты смог бы продать ее кому-нибудь.
— Рыбу я ловил только для тебя.
Я невольно смеюсь. Странное, но справедливое представление о честности.
Подобно многим своим сверстникам, молодой человек зарабатывает на жизнь, демонстрируя самые различные «фокусы» туристам. Иногда они просты, иногда же связаны с риском для жизни.
— Давай искупаемся, — предлагаю я.
Он машет руками: в океане полно акул.
Травянистые растения бананы
достигают иногда 10 метров
Для купания имеется искусственный бассейн с проточной водой. Раздеваюсь и, прежде чем броситься в воду, по старой привычке усаживаюсь на мраморный край, чтобы немного остыть. Ко мне подсаживается цейлонец. Знакомимся. Спрашиваю, почему он, местный житель и, наверно, прекрасный, как все островитяне, пловец, предпочитает бассейн океану?
— Боимся акул. Здесь их несметное количество. А в водоеме спокойно, да и вода куда чище. В прибрежных заводях и заросших тростником заливах можно подхватить спарганоз. Как-то в жаркий день я искупался в озере, потом не мог найти места от нестерпимого зуда. Врач, лечивший меня, рассказал, что чайки, утки и другие птицы, населяющие это озеро, заражены глистами шистозомами. Взрослые паразиты выделяют в воду огромное число микроскопически малых яичек. Из них вылупляются личинки, которые попадают в тело моллюсков — прудовиков. Развившись в них, личинки превращаются в церкарий. Вот они-то и атакуют птиц и людей. Проникнув через неповрежденную кожу, церкарии раздражают нервные окончания и вызывают зуд, лишающий человека покоя и сна.
— Мне приходилось слышать об этом паразите в Мексике. «Зуд купальщиков» известен в Канаде, Соединенных Штатах Америки, Колумбии, Франции, Германии и на Малайском архипелаге.
— Вообще-то это заболевание не так уж страшно. Болезнь протекает всего три дня. Хуже, если заразишься парагонимозом, который я подхватил в Мадрасе.
— Вы, наверно, ели там краба? Это ведь в его клешнях прячутся опасные для человека личинки.
— Вот именно. В ресторане я съел полусырого краба и спустя месяц чуть не vMep. Кашель и кровяная мокрота совсем задушили меня. Спасибо, врач обнаружил в мокроте яички червя парагониума и начал вливание эметина. Только этим и вылечил.
Мой собеседник с шумом вдыхает и выдыхает воздух, словно проверяя работу легких, затем жестом приглашает меня в воду. Через мгновение мы плаваем в теплой воде бассейна.
Галле-роуд тянется вдоль океана. В нее, словно в бурный поток, впадает бесчисленное множество улочек-притоков. Это даже не улица, а широкий, прекрасно асфальтированный проспект с широкими тротуарами по обеим сторонам проезжей части. Впрочем, люди идут по тротуарам и по шоссе рядом с машинами, автобусами велосипедами и… слонами. Слоны на улицах Коломбо, да и вообще на дорогах Цейлона — явление обычное. И водят их не напоказ. Здесь эти неутомимые работяги — переносчики тяжестей, своего рода живые подъемные краны, носильщики.
Прохожие одеты так же пестро, как в Индии, но несколько иначе, особенно мужчины. Чаще всего они голы до пояса, внизу на них длинные и узкие юбки-саронги с поперечными полосами. У многих модников сзади нашита широкая цветная, обычно голубая или сиреневая полоса; на некоторых просторные рубахи и юбки из легкой ткани, на голове тюрбан или повязка. Правда, сингалы голову, как правило, не покрывают. Женщины носят индийские сари.
Жители острова удивительно красивы. Стройные, гибкие, сильные, они легко и уверенно несут свое тело. У них блестящая кожа, белоснежные зубы, густые волосы и чудесные по форме руки и особенно ступни ног.
Разносчик бананов