Выбрать главу

В прибрежных зонах Индийского океана в ряде мест на севере и западе Цейлона еще ведется ловля жемчуга. Добывается он так же, как и в давние времена: на ловцах нет ни скафандров, ни аквалангов, ни даже масок — ничего, кроме узкой набедренной повязки да веревки с тяжелым камнем для быстрого погружения. Лишь у некоторых я заметил костяные рогульки-зажимы на носу и восковые шарики в ушах.

Поэтому так же, как в древности, это ремесло трудно и опасно. Каждый искатель ныряет по 40–50 раз в день на глубину от 6 до 15 метров, оставаясь под водой полторы-две минуты. В среднем они выносят от тысячи до 2 тысяч раковин, но далеко не во всех есть драгоценная жемчужина. Раковины вскрывают прямо на берегу, и тут же происходит первоначальная сортировка зерен.

КАНДИ

Когда-то грозная крепость, Канди со временем превратилась в небольшой городок. Он считается, причем совершенно справедливо, одним из самых красивых городов на острове. Богатейшая растительность делает его похожим на ботанический сад. Туристы нередко называют Канди «азиатской Швейцарией». В самом его центре расположено озеро, кишащее рыбой и черепахами. На берегу высится знаменитый буддийский храм Далада Малигава. Монахи утверждают, что здесь хранится зуб Будды.

В дни праздников город наводняют паломники-буддисты. Улицы украшаются фонариками, цветами и флагами. На реке Махавели и на озере устраивается катанье на лодках. Множество туристов стекается сюда, чтобы посмотреть на шествие слонов.

Нам повезло: мы неожиданно увидели это зрелище в будний день. Кинооператоры снимали праздничный карнавал. Спины слонов покрыты коврами, красными шелковыми накидками с крупными белыми аппликациями. Круглые прорези для глаз, напоминающие очки, обшиты белой тесьмой. На подпиленные и слегка укороченные бивни насажены серебряные резные наконечники. Ногти слонов намазаны желтой краской. Из ажурного ожерелья-хомута торчат в стороны разноцветные палки с пышными султанами из конских хвостов. Особой изысканностью отличается наряд слона-вожака. Инкрустированные золотом и камнями подпруги удерживают на спине его нечто вроде беседки. На пышных шелковых подушках восседает «раджа» в ярком кафтане. Возле слонов идут поводыри в обычных костюмах из белой материн. Статисты изображают толпу.

Меня удивила покорность животных, безропотно выполнявших любое приказание; они поворачивались, шли, останавливались по первому знаку. Это не вязалось с тем, что я слышал об их буйном нраве (здесь в Канди мне показали слонов, только что попавших в неволю. Они выглядели скучными и послушными и с видом полной умиротворенности посматривали на всех умными глазами).

На тротуаре пристроился факир — укротитель змей, худощавый мужчина средних лет с бритым лицом. Вид его отнюдь не романтичен: на нем черная шапочка, рубашка с короткими рукавами европейского образца и узкая, короткая клетчатая юбочка. Ноги босы.

Стоило нам чуть задержаться возле него, как он торопливо заиграл на флейте и открыл крышку плоской корзины. Оттуда поднялась довольно крупная кобра. На непомерно широкой, особенно со спины, шее чешуя кажется оливково-серой. Окраска и другие малозаметные признаки отличают цейлонскую кобру от индийской. Укротитель извлекает из инструмента унылые, протяжные звуки, а кобра чуть покачивается, высовывая раздвоенный язычок. Она не протестует, когда хозяин бесцеремонно берет ее за середину туловища и надевает себе на шею.

Укротители змей

В этот момент к нам подходит какой-то старик и, встав между укротителем и нами, быстрым движением руки раскрывает складывающуюся на шарнирах коробку. В ней оказались наколотые цейлонские бабочки поразительной красоты.

— Купите, сэр, — обращается он ко мне.

Впечатление от коллекции настолько сильно, что я, не торгуясь, приобретаю ее, не позабыв, конечно, расплатиться и с укротителем, представление которого было так бесцеремонно прервано.

Шествие меж тем приближается, и мы попадаем в самую гущу статистов, сопровождающих животных. Операторы крутят ручки аппаратов и что-то кричат в рупоры.

В 1960 г. в Канди произошел трагический случай: во время торжественного ночного шествия, в котором участвовало около ста тысяч человек и пятидесяти слонов, одно из животных нечаянно наступило на кем-то оброненный горящий факел. Обезумев от боли, оно бросилось в толпу. Поднялась страшная паника. Люди, покидав факелы, побежали. Волнение передалось и другим слонам, что еще больше усилило замешательство. В страшной давке погибло 14 человек и около тысячи человек было ранено, причем 125 — тяжело. Спокойствие восстановилось только после того, как полиции удалось застрелить слона — зачинщика давки.

Недалеко от Канди, в окрестностях города Перадении, находится Цейлонский университет. Площадь, занимаемая им, достигает тысячи гектаров. На этой территории расположены учебные корпуса, дома для профессорско-преподавательского состава и обслуживающего персонала, общежития студентов. Мужские отделены от женских довольно значительным расстоянием.

На медицинском, инженерном, гуманитарном, научном, востоковедном и сельскохозяйственно-ветеринарном факультетах обучается примерно 2500 человек, в том числе 650 женщин. Обучение платное.

Меня, конечно, больше всего интересует медицинский факультет. Я посещаю клиники, аудитории и кафедры. Переходя из одного здания в другое, мы встречаем марширующую колонну студентов. Лица их вымазаны фиолетовой краской, головы посыпаны пеплом, на плечи накинуты одеяла.

— Что за маскарад? — спрашиваю у профессора.

— Это первокурсники. Ежегодно первого июня они в соответствии с традицией устраивают шествие под лозунгом «прощай, свободная жизнь».

Действительно, многим из них предстоит нелегкая жизнь: надо учиться и работать, чтобы платить за лекции, практические занятия, общежитие, книги, питание. Некоторые после двух-трех курсов бросают учебу.

В хирургическом отделении больницы в Канди мне показали больного. Юноша работал на самом южном побережье острова, возле города Хамбантота. Там находится заросший камышом пруд, на песчаных отмелях которого водятся крокодилы. Самый крупный из них гребнистый крокодилус порозус — ближайший родственник нильского — в длину достигает 8 метров. Заметив на отмели дерущихся животных, юноша попытался пристрелить их, чтобы снять кожу и продать ее. Однако крокодилы опередили его и сильно поранили ему руки.

Врач-сингал не раз бывал на берегу этого пруда и видел сражения между крокодилами-самцами, происходящие в период спаривания. Противники дерутся ожесточенно и наносят друг другу тяжелые увечья. Среди убитых охотниками животных нередко попадаются экземпляры с оторванными пальцами, поврежденными нижними челюстями, следами разрывов на коже.

Рассказ врача позволил мне понять необычное поведение черепах, которое я имел случай наблюдать незадолго до приезда в Канди на дороге. Спи как бы играли в «куча мала», стукались панцирями, толкались, пытались перевернуть противника на спину. Вероятно, то были самцы.

От Канди до Коломбо 90 километров. Это расстояние мы покрываем за два часа.

Перед тем как покинуть Цейлон, я осматриваю богатейшие коллекции зоологического музея в столице. Директор его доктор П. Е. Деранийагала показывает мне ядовитых змей, пойманных им на острове, бабочек, птиц, рыб, чучела животных.

Попрощавшись с директором, мы с Эрнборгом возвращаемся в гостиницу.

Только что светило солнце, но вот уже небо заволокли тучи и полило. На аэродром мы едем сквозь пелену оплошного дождя. В двух шагах ничего не различишь, движение на шоссе останавливается. К счастью, ливень скоро прекращается. Мы мчимся по пригороду, преодолевая потоки воды, и прибываем на аэродром в последнюю минуту.