Часть первая
КАК ПОПАСТЬ К ЧЕРТУ В ПАСТЬ
Человек наступил на какую-то вязкую грязь. Надо же, новенькие австрийские туфли – и по дерьму в них ходить! Лучше бы резиновые сапоги-мокроступы надел.
Ничего. Зато место хорошее. Отличное место для подобных рандеву. До окраины Болотникова рукой подать, но в радиусе видимости ни одной души, кроме крыс, котов и ворон.
Он огляделся. Перед ним стояло длинное полуразрушенное одноэтажное строение. Когда-то это была фабричка – то ли валенки валяли, то ли дурака. Закрыли ее в начале застоя, да так с тех пор и не собрались сровнять развалины с землей. Стены крепкие, толстые, до революции возведенные, с ними ничего не делалось. Все, что можно отсюда растащить, давно растащено. И здесь поселились дух тлена и потусторонний холодок, свойственные заброшенным строениям.
Он поправил на груди легкую серую кожаную куртку, подровнял черную кожаную кепку, насвистывая, перепрыгнул через кучу земли перед входом. Прошел внутрь. Вдохнул пыльный воздух, закашлялся. Перелез через рухнувшую перегородку. Споткнулся об истлевшую деревянную балку. Чертыхнулся.
Клиент удивился, когда ему назначили встречу в этом месте. Но потом понял: лучше, если их не увидят вместе. Это вопрос жизни и смерти. А может, еще какая-то мысль, скорее всего дурная, пришла ему в голову?
«Кожаный» сжал крепче в руке серебристый «дипломат».
– Кыш, зараза, – прикрикнул он на мелькнувшую серой молнией толстую крысу. – Чем они только тут питаются?
Он прошел в относительно чистую комнатенку. В окно, от которого остались рама и чудом сохранившиеся стеклянные осколки, светило ласковое майское солнце. А продырявленная крыша синела пятнами неба.
В помещении сохранились расшатанная табуретка, трехногий стол. В углу валялся мусор.
– Ох, мать вашу, – послышался знакомый голос.
Пожаловал клиент – широкоплечий парень лет двадцати пяти со стрижкой ежиком. Опоздал он на семь минут. Все чего-то вынюхивал, высматривал. Все хочет быть умнее других. Не доверяет. Ну что ж, его право.
– Как прошло, Дюк? – спросил «кожаный».
– Пока не хватились, мать их. – Дюк витиевато выругался.
Ругался он грязно и неинтересно. «Скучное существо, – подумал «кожаный». – Быдло. Предел мечтаний – срубить легкие деньги. Нажраться водки. Натрахаться. И сдохнуть рано или поздно в разборке от пули или пера. Чтобы все сказали – туда ему и дорога».
– Надеюсь.
– Всего-то полчаса прошло. – Дюк переложил из правой руки в левую объемистый портфель и вытер вспотевший лоб рукавом бежевого плаща. – Бабки при тебе? – Одну руку он как бы невзначай сунул в карман.
– Вот. Подъемные. – «Кожаный» поставил на трехногий стол, который угрожающе качнулся, свой «дипломат», со щелчком отпер замки, приоткрыл крышку и вынул толстую пачку долларов.
– Это чего?! – возмутился Дюк. – Это все?
– Часть.
– А остальные? Шутки шутишь?!
«Кожаный» улыбнулся. Он оказался прав – все-таки в кармане у клиента был пистолет, который теперь поблескивал в руке. Пижонский шестнадцатизарядный «глок» – машинка ни то ни се, недалекими фраерами ценится. Но дырявит она вполне справно, особенно с такого расстояния.
– На. – «Кожаный» протянул еще две толстые, перевязанные черными резинками пачки со стодолларовыми купюрами.
– Не тянет на уговоренное.
– Здесь половина. Остальное на месте получишь.
– Ты чего крутишь-вертишь, жонглер?
– Обеспечиваю себе право на жизнь, – засмеялся «кожаный». – Предусмотрено такое в Конституции.
– За лоха держишь? – недобро прищурился Дюк. Он все не выпускал «глок».
– Не обостряй, – отмахнулся «кожаный». – Где твой товар?
– Вот.
Дюк, не выпуская пистолет, повозился с замками, которые зачем-то закрыл на ключ, будто в случае чего это могло бы уберечь товар от любопытствующих. Открыл портфель. Вынул небольшой серебристый контейнер – тоже запертый. Через секунду распахнул его. Там лежал небольшой целлофановый пакет с темно-серым порошком.
– Здесь все? – спросил «кожаный». Глаза его загорелись. Он старался выглядеть беззаботным, но был не в силах обуздать волнение.
– Все. Только получишь половину. Остальное – когда деньги будут.
– Есть деньги, не бойся. Сейчас выпишу. – «Кожаный» вытащил из «дипломата» еще одну пачку.
Дюк со злым ликованием прищурился. И «кожаный» на миг рассмотрел в этих глазах обещание смерти. Палец слегка дрогнул на спусковом крючке «глока».