Выбрать главу

– Да осторожнее, – вскрикнула она.

Хватка у клиента оказалась медвежья. В руке он держал пистолет. Девушка испуганно посмотрела на оружие.

– Стой тихо, – прошипел клиент.

Он засунул пистолет за пояс джинсов – единственной одежды на нем. Пробежал руками по платью проститутки. Вырвал сумочку из ее рук. Вытряхнул содержимое на столик в прихожей. Прощупал сумку. Отбросил. С облегчением вздохнул.

– Львенок, а у тебя все дома? – переведя дыхание, спросила гостья. – Как с головой-то?

– Ты работать приехала? Или баллон катить?

– Фи, – поджала губки проститутка.

Уже спокойно, без эмоций хозяин квартиры оглядел ее с ног до головы. И остался доволен.

– Проходи.

Она сгребла разбросанное содержимое в сумочку. Прошла в комнату. Плюхнулась с размаху на диван.

– Львенок, дай девушке выпить, – капризно произнесла она.

– Какой я тебе львенок?

– А ты мне нравишься. Все, кто мне нравится, – это львята.

– Кончай балабонить!

– Ну и ладно.

Она встала. Стянула платье. Бюстгальтер на ней отсутствовал. Большие груди выглядели очень аппетитно.

– Так-то лучше. – Он сел рядом с ней на диван.

Она потянулась за сумочкой. Вытащила зеркальце и помаду.

– Сейчас. – Она быстро подвела губы.

Он потянулся к ней. Провел рукой по груди. Помял, задышав чаще, набухшие соски.

– Сейчас, – прошептала она. – Дай положу.

Она встала. Положила сумочку на стол.

– Секунду.

Она обернулась к хозяину квартиры, в пальцах сжимая футляр от помады.

Мужчина все понял. Он попытался дернуться, бросился вперед.

И в лицо ударила струя. Футляр был не чем иным, как однозарядным газовым баллончиком.

– Ах ты. – Он встал, шагнул ей навстречу.

И рухнул на колени.

– Дурак ты, а не львенок, – усмехнулась женщина, натягивая платье.

Она подошла к хозяину квартиры, пнула его ногой.

Мужчина не терял сознания. Его спрыснули качественной дрянью. Такую не купишь ни за какие деньги. Тело стало бесчувственным и не подчинялось приказам. Это как паралич.

Девушка два раза включила и выключила свет. И направилась к дверям.

Вскоре в квартире возникли трое. Двухметровый, угрожающего вида, но не лишенный привлекательности верзила и двое парней с ним.

– Ну что, Александр Михайлович Хорунжий, – улыбнулся старший, нагибаясь над распростертым телом и не ожидая ответа.

Медведь, он же подполковник милиции Олег Денисов, поглядел в глаза пленника, жившие своей жизнью. В них плескался страх.

– Вот и встретились… Забирайте, ребята, – кинул он своим помощникам.

Парни сноровисто одели тело. Подняли его, как пьяного.

– Спасибо, Вика. Отлично сработала, – кивнул Денисов девушке.

– Понадоблюсь – обращайтесь, – усмехнулась она.

В это время Натаха, настоящая работница фирмы «Медея», вместе с сопровождающими безуспешно пыталась втолковать что-то прилипчивым ментам, которые в «рафике» задавали идиотские вопросы. Она уже поняла, что триста долларов, из которых она получила бы треть, накрылись медным тазом и о них пора забыть.

А ее несостоявшегося клиента Хорунжего тем временем бойцы «Пирамиды» усадили в машину. И повезли на неприятное свидание с собственным прошлым…

Наконец, в «рафик» заглянул гаишник и сказал:

– Все нормально. Машина в розыске не зна-чится.

– Ладно. – Прилипчивый оперативник угрозыска протянул Натахе паспорт. – Возвращаю. Без извинений.

Она схватила паспорт.

– И чтоб я тебя больше не видел. Катись в свое родное Иваново.

– Обязательно. – Она как ошпаренная выскочила из «рафика».

До заказчика на Ленинский проспект они все-таки добрались. Но на звонок никто не ответил.

– Не дождались нас! – разочарованно произнес охранник.

– Менты клятые, чтоб им на портупее повеситься! – с чувством воскликнула Натаха.

* * *

Влад прижался головой к Настиному плечу и прикрыл глаза. В окно светило ласковое солнце. Такая квартира – солнце появляется в окне по утрам и не дает выспаться. От него плохо защищают тонкие шторы. Хорошо бы, конечно, купить тяжелые портьеры, но они смешно смотрелись бы в малогабаритной двухкомнатной квартирке.

Настя пошевелилась и приоткрыла глаза. Она повернулась к Владу. Поцеловала его в губы.

– Сколько времени? – прошептала она.

– Одиннадцатый час.

– Это просто кошмар, – без всякого раскаяния произнесла она.

– Распустились, – согласился он. – Ложимся в три. Встаем в двенадцать.