— Здравствуйте, дорогой Илья Аркадиевич!
— Здравствуйте, уважаемый Геннадий Иванович!
Они обнялись. Поправили после этого действа костюмы и галстуки и расположились на стульях с подлокотниками и высокими спинками. На их столе, кроме стандартной сервировки, стояла небольшая ваза с букетом из причудливо подобранных, искусственных и натуральных, но сухих цветов.
Импозантный мужчина, которого собеседник назвал Ильей Аркадиевичем, привычным движение ловких пальцев пробежал по жухлым листьям. Ощупал со всех сторон вазочку и, заглянув внутрь для верности поковырялся в стеблях указательным пальцем.
Седой, он же, Геннадий Иванович, саркастически заметил:
— Профессиональная привычка? Никак не избавитесь?
— Знаем, знаем, что обычно прячется в таких икебанах, — нисколько не смутился тот.
— Успокойтесь, мы же в «Фаворите». Это же наша юрисдикция. Здесь у меня всегда все чисто.
— Тем более. Расслабляться не время. Ты вот до сих пор не колешься, где у тебя здесь пулеметы спрятаны.
— Ну, это же для нашей с вами безопасности, Илья Аркадиевич. Как можно без элементарных средств защиты?
— Безопасность безопасностью, а любопытство любопытством.
— Неужели Вам, правда, такие мелочи интересны?
— Безусловно. Любопытство кошку сгубило. Здесь как раз обратный случай. Именно поэтому я всегда притормаживаю на входе и выискиваю глазами тупые рыла пулеметов. С одной единственной надеждой, что после вчерашнего приема гостей забыли поставить на место декоративные панели, и мне наконец‑то откроется твой секрет.
— У нас персонал склерозом не страдает, — хохотнул, принимая шутку, Геннадий Иванович, — все всегда и за собой и за посетителями убирает.
— Понятно. Хотя и жаль. Ротация кадров у тебя небольшая. Наберемся терпения. Будем ждать пока, не появится кто‑нибудь страдающий провалами памяти, — вздохнул Илья Аркадиевич и кивнул стоявшему у стойки вышколенному официанту: — Сережа, мне как всегда.
Тот едва заметно склонил голову заученным жестом и перевел взгляд на седого. Тот махнул рукой:
— Мне тоже.
Официант исчез в направлении кухни.
— Слушал вчера вашу речь, Илья Аркадиевич. Хорошо вы спикеру нашему, от души так, по соплям дали…
— Ну, так сколько же можно терпеть это хамство? Ты ведь слышал его разговоры о реприватизации?
— Конечно.
— И что, это по–людски?
— Ну–у-у–у-у, — протянул, изображая на лице порицание, Геннадий Иванович. — И близко не стоит.
— Вот. Так оно и есть. Ты хоть и генерал, Гена… Я понимаю, непросто тебе. Погоны давят на все места, — Илья Аркадиевич выразительно провел ладонями вокруг головы,, — но понимать‑то должен, чем их напор грозит нашему государству. Это же возврат к старой реакционной модели управления. Волюнтаризм в его чистейшем проявлении!
— И государству тоже может достаться, — понимающе улыбнулся Геннадий Иванович, — но нам с вами в этой ситуации надо спасать в первую очередь наш металлургический комбинат. Там при приватизации столько всего наворочено, накручено… Вы же наверняка помните, как тогда вопросы решались… Сейчас, если вылезет все наружу… Мне конечно как генералу, — он скопировал жесты собеседника вокруг головы, — особенно бояться нечего, броня у нас крепка. А вот вам, великому политическому деятелю современности, широко известному не только у нас, но и за рубежом… Такая куча дерьма сразу на голову… Совсем она вам будет не вовремя…
— Да, что некстати, то некстати. Тут ты прав. «Приложить голову» и «приложить руки» ─ две большие разницы. — Илья Аркадиевич недобро покосился при ехидных словах собеседника.
— Дерьмо, оно, вообще, редко к столу приходится.
Призраком скользнул за спинами официант, и после его ухода перед собравшимися обедать мужчинами остались две пиалы с салатом.
— Во–во. Чуть не доглядишь, откусят руки по самую голову, вместе с ногами… еще и измажут всего… — Илья Аркадиевич не договорил, взял вилку и занялся салатом.
— После вчерашнего выступления у нас появился неплохой финансовый маневр. Я был в восторге от ваших экономических выкладок по дефициту бюджета. Они четко подтверждают своими выводами нашу стратегию развития экономических реформ в государстве. — Геннадий Иванович решил реабилитироваться за неуместный выпад, сделанный им в отместку за непрозрачный намек на скудоумие офицеров спецслужб.
— Не только, Гена, не только… Экономика экономикой. Это само собой. А политический маневр тоже всегда должен быть. Они себя сейчас сами загоняют в ловушку. Что удумали? Пассионария из быка этого делают… Клоуны… Обратил внимание, чем загружают эфир?