Ключник
Глаза собаки — зеркало ее собачьей души, смотрели неприветливо. Более того, они излучали агрессию. Из приоткрытой слюнявой пасти ротвейлера доносился монотонный негромкий, но вместе с тем характерно угрожающий рык. Желтовато–белесые зрачки неотступно следили за каждым движением Вити Ключника.
— Хорошая собачка, тю–тю–тю–тю–тю, — не спуская с пса взгляда, он предпринял очередную попытку договориться с грозным сторожем. — Деньги тебе не нужны, я знаю, а вот если мы пройдем к холодильнику… там столько всего вкусного… — Сделал неопределенный жест в сторону кухни. Оказалось, абсолютно зря. Собака сжала челюсти и подалась вперед. Рык усилился. Витя отшатнулся, едва не выдавив спиной стекло.
Подоконник, на котором он стоял, был вполне широкий, скажем для горшочков с цветами средних размеров, но вот носки потрепанных туфель все же чуть–чуть выходили за его край. И это Ключника не радовало, даже внушало опасение, если уж называть вещи своими именами. Поэтому он, скрючившись в неудобной позе, прикрывал ноги спортивной сумкой — хотя прекрасно понимал, что это весьма скромная защита против собачьих зубов. Эффективней было бы только прикрыться висящей рядом паутинкой тюля.
В таком положении Витя находился уже больше часа. Спина затекла, ноги ныли от неудобной позы. Неудержимо хотелось распрямить спину, разогнуть колени, помассировать онемевшие икроножные мышцы и потянуться всем телом до хруста в суставах. Но проклятая собака хорошо знала свою работу. Вор попал в западню. Дверь вскрыл, тихонечко зашел, начал осматриваться и… тут‑то и обнаружился грозный страж. Витя едва успел запрыгнуть на подоконник.
Надо было что‑то предпринимать, причем, срочно. Наколка на хату была верная. Обстановка многообещающая, только вот почему‑то забыли о наличии ротвейлера. Не предупредил о четвероногой твари наводчик Коста. А это все в корне меняло. Из верного дела ситуация с ротвейлером медленно но уверенно трансформируется в уголовное.
Скоро придут хозяева квартиры и поздравят своего гладкошерстного друга с победой. Премируют собаку какой‑нибудь консервированной дрянью, а вора–домушника сдадут властям. А уж власти его неминуемо наградят пятеркой зоны. В этом случае у судьи рука не дрогнет — отмерит все, что положено. Ну, еще бы — взят на месте преступления с поличным. Чужая квартира, сумка с отнюдь не безобидным набором инструментов и, в довесок, славное прошлое, украшенное тремя сроками по довольно схожим делам.
Виктор проклинал себя, наводчика Косту, жару, узкий подоконник, ротвейлера, свое фатальное невезение и все остальное, что можно было проклясть. Так, по–тупому, встрять при, казалось бы, абсолютно беспроигрышной теме…
Ежедневно в каждом районе столицы регистрируется четыре–пять квартирных краж. Раскрываемость по этим преступлениям практически нулевая. Не любят менты даром работать. При зарплате опера в две копейки рассчитывать на профессиональную работу просто глупо. И тут такой подарок: легендарный Ключник, взятый с поличным. Событие не рядовое. Опера неделю просыхать не будут.
Четыре–пять в день… Хм… Это регистрируется столько, а краж наверняка в пять раз больше ежесуточно происходит. Ведь общеизвестно, что наш народ не особенно верит в силы родной милиции и, как следствие, редко к ней обращается. Блин. И все проскакивают. Легко. Никто никому не в напряг. А балбес Витя Ключник встрял с этой собакой, как последний шпаненок. И плачет по нему шконка, аж слезами обливается.
От этих мыслей стало не по себе, и Витя заскрипел зубами. В унисон зарычал ротвейлер. Ключник махнул в сторону оскаленной пасти сумкой:
— У–у-у–у, паскуда–а-а–а.
Пес в ответ коротко гавкнул и клацнул челюстями, пытаясь поймать угол сумки, не трогаясь с места. Проделал он это движение абсолютно беззлобно, почти равнодушно.
— Чувствует скотина — контроль над ситуацией за ней, — обреченно пробормотал Виктор.
Спина нестерпимо ныла. По ногам от пяток до бедер бегали мурашки. Шея затекла и давила противной тяжестью. Нестерпимо хотелось курить. Еще больше раздражал пот, заливающий глаза.
— Послушай, собачка, — заискивающе, уже в который раз, начал Ключник, — я всего лишь слесарь. Слесарь–сантехник. Зашел проверить систему отопления. Трубы, батареи. Сейчас ЖЭКи сдают теплопоставляющим организациям гидравлику. Ну, там — теплосети. Или — ТЭЦ. Давят систему отопления на шесть килограмм, а элеваторный узел на десять. Это чтобы зимой трубы любое давление выдерживали. Я всего лишь хотел убедиться, что в вашей квартире нет течи. Теперь хочу пойти посмотреть на батареи и стояки в других. Нужно убедиться, что и у соседей ваших тоже все в порядке…