1. Главная
  2. Книги
  3. Хемингуэй Эрнест Миллер
  4. По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) [параллельный перевод]
  5. Страница 10
Выбрать главу
Ансельмо говорил на старом кастильском наречии, и смысл его слов был приблизительно такой: "Art thou a brute? "Ты животное? Yes. Да. Art thou a beast? Ты скотина? Yes, many times Hast thou a brain? Да, и еще какая. Голова у тебя есть на плечах? Nay. Нет. None. Не похоже. Now we come for something of consummate importance and thee, with thy dwelling place to be undisturbed, puts thy fox-hole before the interests of humanity. Люди пришли с делом первейшей важности, а ты заботишься о том, как бы не тронули твое жилье, твоя лисья нора для тебя важнее, чем нужды всех людей. Before the interests of thy people. Важнее, чем нужды твоего народа. I this and that in the this and that of thy father. Так, так и перетак твоего отца. I this and that and that in thy this. _Pick up that bag_." Так и перетак тебя самого. Бери мешок!" Pablo looked down. Пабло опустил глаза. "Every one has to do what he can do according to how it can be truly done," he said. - Каждый должен делать, что может, и делать так, чтоб это было правильно, - сказал он. "I live here and I operate beyond Segovia. - Мой дом здесь, а действую я за Сеговией. If you make a disturbance here, we will be hunted out of these mountains. Если ты здесь устроишь переполох, нас выкурят из этих мест. It is only by doing nothing here that we are able to live in these mountains. Мы только потому и держимся в этих местах, что ничего здесь не затеваем. It is the principle of the fox."
Это правило лисицы.
"Yes," said Anselmo bitterly. - Да, - с горечью сказал Ансельмо.
"It is the principle of the fox when we need the wolf." - Это правило лисицы, а нам нужен волк.
"I am more wolf than thee," Pablo said and Robert Jordan knew that he would pick up the sack. - Скорей я волк, чем ты, - сказал Пабло, и Роберт Джордан понял, что он понесет мешок.
"Hi. -Хо!
Ho. . . ," Anselmo looked at him. Хо! - Ансельмо поглядел на него.
"Thou art more wolf than me and I am sixty-eight years old." - Ты скорей волк, чем я, а мне шестьдесят восемь лет.
He spat on the ground and shook his head. Он сплюнул и покачал головой.
"You have that many years?" Robert Jordan asked, seeing that now, for the moment, it would be all right and trying to make it go easier. - Неужели тебе так много лет? - спросил Роберт Джордан, видя, что все пока улаживается, и желая этому помочь.
"Sixty-eight in the month of July." - Шестьдесят восемь будет в июле.
"If we should ever see that month," said Pablo. - Если мы доживем до июля, - сказал Пабло.
"Let me help you with the pack," he said to Robert Jordan. - Давай я помогу тебе дотащить мешок, - сказал он Роберту Джордану.
"Leave the other to the old man." - Второй оставь старику.
He spoke, not sullenly, but almost sadly now. - Он говорил теперь уже не угрюмо, но скорей печально.
"He is an old man of great strength." - У старика сил много.
"I will carry the pack," Robert Jordan said. - Я свой мешок понесу сам, - сказал Роберт Джордан.
"Nay," said the old man. - Нет, - сказал старик.
"Leave it to this other strong man." - Дай этому силачу.
"I will take it," Pablo told him, and in his sullenness there was a sadness that was disturbing to Robert Jordan. - Я понесу, - сказал Пабло, и печаль, которая теперь слышалась в его голосе, заставила насторожиться Роберта Джордана.
He knew that sadness and to see it here worried him. Он знал эту печаль, и то, что он почувствовал ее в этом человеке, встревожило его.
"Give me the carbine then," he said and when Pablo handed it to him, he slung it over his back and, with the two men climbing ahead of him, they went heavily, pulling and climbing up the granite shelf and over its upper edge to where there was a green clearing in the forest. - Тогда дай мне карабин, - сказал он, и когда Пабло протянул ему карабин, он перекинул его за спину, и они двинулись вверх, старик и Пабло впереди, он за ними, карабкаясь, подтягиваясь, цепляясь за выступы гранитной скалы, и наконец, перебравшись через нее, они очутились на зеленой прогалине среди леса.
They skirted the edge of the little meadow and Robert Jordan, striding easily now without the pack, the carbine pleasantly rigid over his shoulder after the heavy, sweating pack weight, noticed that the grass was cropped down in several places and signs that picket pins had been driven into the earth. Они пошли стороной, огибая этот зеленый лужок, и Роберт Джордан, который теперь, без ноши, шагал легко, с удовольствием ощущая за плечами прямизну карабина вместо изнурительной и неудобной тяжести рюкзака, заметил, что трава местами выщипана и в земле остались ямки от кольев коновязи.
He could see a trail through the grass where horses had been led to the stream to drink and there was the fresh manure of several horses.
~ 10 ~