III. Decubitus sequitur tandem
Больной укладывается в постель
Robert Fludd, De Supernaturali, Naturali, Praeternaturali Et Contranaturali Microcosmi historia... 1619.
Роберт Фладд. О сверхъестественной, естественной, неестественной и противоестественной истории микрокосма, 1619 г.
МЕДИТАЦИЯ III
Нам дарована лишь одна привилегия: превосходя все иные создания, которым отпущено ходить, склонившись долу, Человек сотворен ходить вертикально[78], и тело от природы дано Человеку таким, дабы мог он созерцать Небо. Сама форма тела человеческого исполнена благородства — и помня о том, что оно обязано всем одной лишь душе, тело выплачивает свой долг, неся душу ближе к небу. Взор прочих созданий опущен к земле; что до человека: пусть даже земля может служить ему объектом созерцания, пусть он устремляет помыслы к земному — ведь придет срок, и в землю сойдет он, но судьба его отлична от судьбы прочих тварей, что так и пребудут в мире сем; само тело призывает человека помышлять о месте, которое есть обитель его, — о Небе. Но пусть и принадлежит ему Небо по исконному праву — каково же при том положение человека, хоть и выделен он среди всех созданий? Одного дуновения лихорадки достаточно, чтобы сбить его с ног, лихорадка приходит — и лишает человека царственного достоинства; вот, вчера еще эта глава, увенчанная венцом царственным, гордо высилась, претендуя быть на пять футов ближе к венцу славы, — но натиск лихорадки заставил ее склониться — и ныне, смотрите, пребывает она вровень со стопами. Когда Господь пришел вдохнуть в человека дыхание жизни, Он нашел Адама распростертым на земле[79]; когда Господь приходит вновь, чтобы это дыхание отнять, то, приуготовляя нас к тому, Он укладывает нас на ложе. Найдется ли тюрьма более тесная, чем одр болезни: ведь прикованный к нему во всем подобен узнику, но при том не может сделать и двух шагов! Отшельники, заслонившиеся от мира корой древесной, избрав своим обиталищем деревья полые, отшельники, что воздвигли между собой и миром стены, замуровав свои кельи, тот упрямец, что бочку предпочел иному жилищу[80]: они могли стоять или сидеть, обретая радость в перемене позы. Но ложе болезни — сродни могиле; всякий стон, срывающийся с уст распростертого на нем больного — лишь вариант его эпитафии. Еженощное наше ложе и то подобно могиле: удаляясь ко сну, мы говорим слугам, в котором часу воспрянем ото сна; но здесь, на одре болезни, мы не можем ответить самим себе, когда же восстанем с него, ибо не знаем ни дня, ни недели, ни месяца, когда суждено тому случиться. Здесь глава наша столь же низка, как стопы наши; Глава народа, владыка, разбитый болезнью, покоится столь же низко, как те, кого попирали стопы его; рука, что подписывала помилования, столь слаба, что не может подняться, моля о пощаде; ноги бессильны шевельнуться, словно связали их узами невидимыми, руками невозможно двинуть, будто на них кандалы — и тем верней обездвижены члены, чем незримей путы, стянувшие ноги, и оковы, отяжелившие руки; чем слабее мышцы и сухожилия, источенные болезнью, тем бессильнее над ними воля. Из могилы я могу говорить сквозь камни: говорить голосами друзей моих, теми словами, что в память обо мне диктует им любовь; но пребывая здесь, на ложе болезни, я превратился в собственный Призрак: любой мой жест, любое слово скорее пугают моих ближних, нежели наставляют их; те, кто рядом со мной, осознают, сколь тяжело мое состояние, и страх их растет с каждым мгновением; они почитают меня за мертвеца — но, проснувшись среди ночи, вопрошают, как мое самочувствие, а наутро вновь задают вопрос — как здоровье мое. Жалкое (пусть даже ведомое каждому) положение, несовместимое с человеческим достоинством: мне дано познать, что значит лежать в могиле, недвижно, но не дано познать Воскресения, ибо мне уже не встать с этого ложа.
78
Это представление об особом строении человеческого тела как знака избранности человека среди прочих созданий, восходящее еще к античным мыслителям, активно разрабатывалось в патристике, но получило новое звучание в эпоху Возрождения. Укажем, для сравнения, на трактат Джаноццо Манетти "О достоинстве и превосходстве человека" (1453?): "Вся фигура человека так пряма и стройна, что в то время, как все другие существа склонены и пригнуты к земле, человек кажется единственным господином, царем и повелителем над всеми ними, властвующим, царствующим и повелевающим во Вселенной по всей справедливости" (Пер. Н. Ревякина).
79
Ср.: "И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою" (Быт 2, 7).