V. Solus adest
Врач остается один при больном
Robert Fludd, Tractatus Secundus De Natura Simla... 1624.
Роберт Фладд, Второй трактат об обезьяньей природе... 1624 г.
МЕДИТАЦИЯ V
Пусть болезнь — сама величайшее из несчастий, но величайшее несчастье, выпадающее нам в болезни, — одиночество[151]; — ибо те, кто мог бы нас поддержать, нас избегают, опасаясь заразы: даже врач, и тот идет к больному с трепетом, перемогая себя. Одиночество — мука, которой не грозят нам и глубины Преисподней. Разве Тот, Кто — Творец всего, разве первейший Его инструмент, Природа, допускают существование пустоты[152]? Разве может нечто быть совершенно пустым? Но что ближе к пребыванию в абсолютной пустоте, чем одиночество, когда ты — один, совершенно один; разве любезно это Природе или Господу? Когда я мертв и тело мое источает заразу — против того есть средство, имя ему — погребение, но я болен, и притом заразен: единственное избавление для окружающих — удалиться и оставить меня в одиночестве. Великие мира сего — у них есть оправдание: они притворствуют, что милосердны, — но сама мысль о посещении больного им отвратительна; есть оправдание и для тех, кто в чистоте сердца хотел бы прийти, но их сдерживает запрет: ведь придя, они могут стать переносчиками заразы, превратиться в орудия болезни. Так больного объявляют вне закона, он отлучен, изгнан; он не только оказывается вне общества с его законами вежества — даже права деятельного милосердия не распространяются на него. Друзьям наскучивает затянувшаяся болезнь, и они мало-помалу покидают больного; но болезнь заразная с самого начала отталкивает их от несчастного. Помыслите только — Сам Господь есть прообраз Общества: Он един, но в Нем — три Лика; разве все проявления Его не свидетельствуют о любви к Обществу и общине. В Небесах есть Ангельские Легионы и Сонмы мучеников — в Доме Том много обителей[153]; на земле же — семьи и города, церкви и коллегии: все они существуют как множества; и как одно не стоит без другого, так Небеса и Небо сольются: Церковь Воинствующая, что жива Святыми своими, станет единой общиной с Церковью Торжествующей; так Христос, пребывая на Земле, не был вне прихода Своего, а пребывая во плоти человеческой, не был вне Своего Храма. И Бог, озирающий все, что Он создал хорошо весьма[154], был близок к тому, чтобы обнаружить изъян в Творении, когда увидел, что не хорошо быть человеку одному — и сотворил ему помощника[155]; такого помощника, что перестал Человек быть один, и увеличилось число его: он получил жену от плоти своей[156], и пребывал в обществе ее. Ангелы же, которые сотворены так, что не умножают и не преумножают род свой, изначально были созданы изобильны числом; то же верно и в отношении звезд; однако все создания, принадлежащие миру дольнему, получили в благословение слова: плодитесь и размножайтесь[157]; ибо, полагаю, нет нужды говорить, что птицы Феникс[158] не существует в мире сем[159]: нет ничего, что существовало бы само по себе, только в своей единичности. Человек, верный Природе, далек от того, чтобы думать, будто есть в мире что-то, существующее как единичное, — было бы неразумием полагать, будто сам этот мир — единственный: каждая планета, каждая звезда — иной мир, подобный сему; разум склоняется к тому, чтобы представить себе не только все множество многоразличных созданий в этом мире, но и множество миров; так что питающие отвращение к одиночеству не одиноки, ибо и Бог, и Природа, и Разум сообща восстают против этого. Ныне человек может прельститься и принести чуме обеты одиночества, ошибочно приняв заразу за религию, — он удаляется от мира, затворяется от людей, никому не делает блага, не общается ни с одной живою душою. Бог оставил нам два Завета, два Распоряжения; но разве сказано в них, что путь к святости пролегает через одиночество и воздержание от какого бы то ни было доброго деяния в этом мире? Это не от Бога, это — приписка к Его Распоряжению, сделанная чужой рукой[160], это не часть Его Заветов, но вписанное между строк кем-то другим. Лишь больной ум мог измыслить такое: ведь больного оставляют в одиночестве лишь тогда, когда болезнь его крайне заразна, — ложе его подобно могиле — нет — хуже могилы, ибо хотя и здесь, и там я равно одинок, в моей постели я это знаю и чувствую, а в могиле — не буду; знаю и то, что, покуда лежу на одре болезни, душа моя пребывает в теле, пораженном заразой, в могиле же — освободится.
151
Мотив одиночества в этой медитации отсылает к ветхозаветным законам о прокаженных, где о больном сказано: "Во все дни, доколе на нем язва, он должен быть нечист, нечист он; он должен жить отдельно, вне стана жилище его" (Лев 13, 46). Описанию этих законов почти целиком посвящены 13 и 14 главы Книги Левит.
153
Ср.: "В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам" (Ин 14, 2).
154
Ср.: "И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой" (Быт 1. 31).
155
Ср.: "И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему" (Быт 2, 18).
156
Ср.: "И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему... И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]" (Быт 2, 20-23).
157
Ср.; "И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле" (Быт 1, 22).
158
Согласно легенде о Фениксе, эта фантастическая птица, умирающая и восстающая из пепла — одна во всем мире. Так, Агриппа Неттесгеймский говорит, что "среди птиц солнечной является птица Феникс, которая существует в единственном числе в своем виде и есть царь птиц" (Three Books of Occult Philosophy, written by Henry Cornelius Agrippa of Nettesheim. St. Paul, MN, 2000. Book I, Ch. XXIII. P. 76).
159
Это утверждение Донна имеет и политический подтекст. Феникс был одним из символов королевы Елизаветы I. в частности, в елизаветинское царствование чеканили монету с изображением Феникса и девизом: "Sola Phoenix", а в 1603 г. была отчеканена памятная медаль с профилем Елизаветы на аверсе и изображением Феникса на реверсе — над головой Феникса был помещен вензель королевы, а внизу шла надпись: "Unica Phoenix". Донн весьма болезненно относился к покойной королеве, так как личная воля Ее Величества на многие годы закрыла ему возможности для карьеры.
160
В этом пассаже сказывается юридическое образование, полученное Донном в Линкольнз инн.