Этот колоритный танец, барабаны, отбивающие такт, звон бубна захватили всех: и танцоров и зрителей. Барабаны забили громче, чаще и внезапно смолкли. Круг разорвался, и женщины группками разошлись.
Нас пригласили заглянуть в хижины. Там чистота, хотя стены и пол глинобитные. Никакой мебели. Много глиняных горшков разных размеров, плетенных из молодого бамбука и каких-то тонких, блестящих прутиков корзин, посуда из высушенных дикорастущих плодов. В углу висят куски ткани — нехитрая одежда женщин.
В хижине две комнаты. В передней, служащей как бы кухней, кроме утвари, есть очаг. Он сложен из необработанных камней, на нем готовят пищу.
Гадаба занимаются в основном сельским хозяйством, землю обрабатывают мотыгой. Выращивают засухоустойчивые просяные культуры — джовар и баджру. Разводят свиней и кур. В быту гадаба широко используют дикорастущие плоды, а также корни, листья, кору различных растений. Сами они никаких орудий производства не изготовляют, а выменивают их на базаре.
Мужчины гадаба заняты охотой. Несмотря на примитивное оружие — луки со стрелами, небольшие топорики, самодельные копья и ножи, капканы и ловушки, охотники почти всегда возвращаются с богатой добычей: оленями, кабанами, зайцами…
Джунгарская пустыня — одна из самых обширных на северо-западе Китая. Ее котловина, схваченная с юга и севера клещами горных хребтов, на востоке нешироким проходом соединяется с песками пустыни Гоби.
Тракт Хоргос — Урумчи — старинная и до сих пор единственная дорога, пересекающая Джунгарию с запада на восток. Дорога длиной в 700 км тянется по кромке песков, прижимаясь к предгорьям северных склонов Тянь-Шаня. Она нанизывает на себя зеленые бусины древних оазисов, которые питаются водами рождающихся в горах рек. Центральная часть котловины занята песчаными пустынями. Их подвижные, блуждающие пески большей частью совершенно непроходимы. Горные реки, попав в пески, быстро теряются в них, тратя остаток своей драгоценной влаги на образование бесплодных солончаковых болот и царства комаров — густых тростниковых зарослей. У одного лишь упорного Манаса хватает сил пробиться через всю пустыню далеко на север и разлиться там большим озером.
Ночью на юге в далеких горах сверкает множество огоньков. Это светятся огни Душаньцзы — промыслов и нефтеперегонных заводов, построенных в предгорьях Тянь-Шаня.
Вскоре пустыня приняла нас в свои объятия. Скрылись за горизонтом зеленые тростники и поля. Кругом лежала плоская, как стол, выжженная солнцем, продутая ветрами песчаная или каменистая пустыня. Кое-где она переходила в степь, покрытую редкой низкорослой полынью и верблюжьей колючкой с твердыми, как гвозди, иглами, украшенную высокими метелками белесого чия-дерисуна и другими растениями, обладающими удивительной способностью выдерживать дневной зной и ночную стужу. Зимой здесь бывают морозы до 40 градусов. Весна начинается рано, и в апреле на солнце бывает 25–30 градусов жары. Ночью же температура падает до 5–7 градусов мороза. Не всякое растение может приспособиться к таким условиям жизни.
Степные участки здесь редки. По обеим сторонам нашего пути простираются настоящие классические голые пустынна солончаки, каменистые россыпи — галечные и щебневые, барханные, бугристые и ровные пески. Солончаки кое-где украшены лепешками солянок — бурых на сухих местах и ярко-зеленых в более влажных. Пески дают приют низкорослому приземистому саксаулу и кустам цветущего тамариска.
Уныло-желтое однообразие пустыни с ее утопающим в пыли плоским горизонтом иногда расцвечивается вдруг возникающими среди песков зелеными купами тограка — разнолистного тополя — любопытнейшего растения пустыни, которое живет на берегах рек. Листья тограка даже в самую отчаянную жару кажутся прохладными. Это любопытное свойство разнолистного тополя, спасающего его в жару сильным испарением выкачиваемой из почвы влаги. Особенно хороши тограковые рощи осенью, после первых ночных заморозков. Их вздрагивающие на ветру листья кажутся вырезанными из чистого золота — красного и желтого.
Мертвые камни! Можно ли сказать так? Разве камни живут? Да, камни, оказывается, живут своей особой, "безжизненной" жизнью и потом, умирая, распадаются в песок и пыль. Изверженные на поверхность Земли могучими геологическими процессами, они складывают горы и скалы. Вода, ветер, жара и холод, разрушая горы, рассыпают их глыбами, раскатывают валунами, раскалывают щебнем, развевают песком, поднимают в воздух тончайшей пылью.