Уже сейчас Руанде принадлежит в Африке рекорд по плотности населения: 163 человека на 1 км2!
Лишь два процента людей живут в городах и не связаны с землей.
Руанда — страна, обладающая плодородными вулканическими почвами, расположена у самого экватора. Тут можно снимать по три урожая в год.
Казалось бы, здесь должен быть край изобилия, тропический рай, где африканцу достаточно потрясти пальму, чтобы быть сытым и одетым. Но так ли это? Многое пришлось пережить руандийскому пароду.
…Дорога, запруженная народом, главным образом женщинами. Издали кажется, что у них фантастические прически. Но оказывается, у женщин на головах или гроздья бананов, или огромные горшки, или связки дров. Большинство людей направляется на небольшой, но шумный рынок, что раскинулся в низине, в центре города.
Считают, что рынок и дал начало городу Кигали. Когда в 1892 году немец Оскар Бауман первым из европейцев добрался до этих мест, города еще не было, а базар существовал.
В 1907 году немецкие колониальные власти создали по соседству с рынком свою штаб-квартиру, построили небольшой поселок и приказали местным жителям свозить к Кигали излишки продуктов, слоновую кость и шкуры. За них давали гроши, а иногда попросту отбирали товар. В буржуазной немецкой историографии этот процесс ограбления называется «началом приобщения туземцев к денежным отношениям».
На смену немецким колонизаторам пришли бельгийские «опекуны». Кигали стал центром колониальной провинции. На его рынке быстро исчезла слоновая кость: слоны были истреблены, пропали накидки из шкур леопарда — непременный наряд воинов — тутси, стали редкостью инкангара — неповторимые по своей красоте и тонкости работы плетеные изделия из соломки папируса: крохотные коробочки, бочонки для храпения украшений и огромные сосуды для муки. У руандийских женщин не было времени полировать каждую соломинку, выбирать из тысяч сотню одного золотистого оттенка, сплетать их в сложном рисунке, изобретать не повторяющие одна другую формы. Им надо было вырастить на своем крохотном поле кукурузу, сорго, батат, бананы и продать их на рынке в Кигали. Вырученные же деньги отдавали властям. Неуплата налога в лучшем случае каралась тюрьмой. Нередко неплательщиков сажали в пустые бочки из-под мазута, которые ставили затем на тлеющие угли.
Людским муравейником шумит и копошится рынок Кигали. Теперь уже никто не отнимает у руандийского крестьянина его урожай. А рынок и сейчас — своеобразное зеркало экономики всей страны.
На деревянных расах развешены отрезы пестрого ситца и дешевой одежды. Ее шьют на улице. Портняжничеством занимаются мужчины.
Рядом с их «мастерскими», прямо на земле, — разноцветные пластмассовые чашки и тарелки, крохотные зеркальца, горстки сигарет, гребенки, бусы, медные браслеты. Лежат горки арахиса по 10–12 орешков, початки кукурузы, которые продают, разделив на две-три части, и бананы, бананы, бананы, наполняющие воздух вокруг рынка тошнотворным кисловатым запахом.
Тут же, под открытым небом, на разложенных на земле банановых листьях и потертых циновках, разместились африканские пивные. В огромных, не меньше метра высотой, пузатых горшках икибинди пенится банановое пиво уругуагу. Кто хочет отведать этот напиток, покупает по соседству полый стебель тростника, опускает его в горшок и, стоя, потягивает пиво. Цена этого удовольствия — всего несколько мелких монет.
На столичном базаре, как и на внутреннем рынке страны г. целом, ощущается еще нехватка продовольствия. На своих крохотных полях крестьяне сеют немного сорго, фасоли, гороха, сажают батат, маниоку. Их доля в сельскохозяйственном производстве огромна: они дают около 80 процентов продовольственной продукции. Но все это потребляется самими крестьянскими семьями. Только немногие африканцы, живущие вблизи крупных населенных пунктов, доставляют небольшое количество продуктов на рынок. А это значит, что большинство руандийцев все еще живут натуральным хозяйством.
Колониальные методы приобщения африканской деревни к денежным отношениям не оправдали себя. До сих пор доход на душу населения в Руанде остается чуть ли не самым низким в мире.
Саванна — африканская степь, в переводе с португальского означает «степь с деревьями». В саванне растут кусты и деревья: кусты — зарослями, деревья — рощами. Акации торчат словно зонтики, воткнутые в землю, так и называются — зонтичные акации.