– Н-нет…
– Конечно, сука, нет! Именно поэтому я защитил тебя от тех уродов, а взамен получил удар по роже от твоего папани и статус убийцы от тебя! Я определённо это заслужил, да?! – он громко ударил рукой по стене, расколов шлакоблочную кладку за обоями, ибо рефлекторно покрыл кулак камнем. – Так ведь?!
Каэдэ с перепугу дёрнулась, а затем затихла. Она не знала, что сказать, а потому просто прикрыла лицо руками и заплакала. Но заканчивать на этом моменте было бы ошибкой или же простой слабостью перед чужими чувствами. Подойдя к Каэдэ и сев на корточки перед ней, Дин схватил Мори за предплечье и убрал руку от её лица.
– Чего ты от меня хочешь? Просто скажи. Чем быстрее, тем лучше.
Напуганная девушка несколько раз всхлипнула, а после взялась своей маленькой рукой за руку Дина, что прямо сейчас удерживал её.
– Пожалуйста, перестань. Рано или поздно тебя поймают или убьют. Я не хочу, чтобы ты пострадал…
– Тогда поздно спохватилась, я уже одной ногой в списках инвалидов.
– Да послушай ты меня хоть раз! – она махнула рукой в попытке высвободиться, но ничего не вышло, а потому она просто сблизилась с парнем, обняв его и положив ладони ему на голову. – Я прекрасно понимаю, каково потерять близкого человека. Я знаю, что тебе больно и обидно. Мне жаль, что я сорвалась на тебя, и сейчас я понимаю, что была неправа. Но это ничего не меняет. Дин, пожалуйста… живи, как того хочешь ты. Не нужно никого убивать, не нужно больше заниматься самосудом. У тебя есть любящий отец, хороший друг и я. Я тебя п-прошу, оставь в-всё это… – умоляла она взахлёб, сжимая Иватани всё крепче и крепче. – Я люблю тебя, глупый! Знаешь, как я за тебя переживаю? Меня очень пугают твои побои и раны. Просто остановись. Месть не приведёт ни к чему хорошему.
– Хочешь сказать, я должен просто забить на всё, что я сделал?
– Да, Дин. Просто прекрати. Нет смысла искать виноватых, ты ничего этим не изменишь. Хоть сто раз убей того, кто виноват в смерти твоей мамы, она от этого не вернётся. Только взамен на это ты ставишь себя в опасное положение, рискуя всей своей жизнью. Пойми же, никто не хочет терять тебя следом за твоей мамой.
И тут Иватани как перемкнуло. Он не сразу ответил на это, на секунду уйдя в свои мысли. В голове будто что-то не состыковывалось. Не было понимания, как свести мосты меж двух полярностей его мыслей. Легче было спросить у того, кто, по-видимому, знал.
– Так я… важен… что ли? – совершенно пустым на эмоции голосом спросил он.
– Ну конечно, дурёха. Я же не просто так зову тебя парнем, Ода – сыном, а Атсумэ – другом. Ты очень важен для нас, и никто не будет рад, если с тобой что-то случится. Если хочешь, мы можем вместе сходить к психологу. Есть люди, готовые тебе помогать. Не нужно тянуть всё в одного.
– И ты… готова мне помочь? Даже после того, как назвала меня убийцей?
– Прости, правда… Я очень разозлилась, когда догадалась, что ты врал мне. Теперь, когда ты объяснил это со своей стороны, мне стало легче. И всё же, ты должен понимать, что нельзя убивать людей, какими бы они ни были. Тюрьмы существуют не просто так. И да, я готова тебе помочь. Мы сможем забыть об этом вместе, просто мне нужно, чтобы ты рассказал мне обо всём и больше не врал мне.
– Обо всём? А точно нужно? Это, ну… точно испортит мнение обо мне.
– Думаешь, хуже есть куда? Может, я наоборот начну думать только лучше. Давай, иди сюда, – Кая похлопала по дивану рядом с собой, приглашая Дина лечь на него.
– Я правда не уверен, что…
– Тебе и не нужно быть уверенным. Просто доверься тому, кто хочет о тебе заботиться. Ну же.
Чуть отстранившись и посмотрев в чистые и немного заплаканные глаза Мори, Дин всё же решил последовать совету и лёг на диван, положив голову на колени к девчушке. Та, в свою очередь, положила ладонь ему на лоб и стала медленно гладить его по голове, давая одноглазому немного расслабиться.
– Моя мама… – начал рассказ он…
Прошло не меньше получаса, прежде чем Дин смог закончить свой монолог. Некоторые части рассказа были тяжелы на подъём, а потому Иватани иногда мог прослезиться, рассказывая о каком-то из убийств или моменте, когда он был на краю смерти. Многие слова ранили и его самого, и Каэдэ, что за всё время не проронила ни слова, просто давая Иватани выговориться. Она нежно поглаживала тёмно-русые волосы, чьи концы уже начинали сечься из-за отсутствия ухода за ними. Иногда, вместо волос, она проводила пальцами по лбу или виску парня, будто изучая его вновь. Внутри неё таяло всякое сомнение о том, что она выбрала не того человека. Её выбор был верен, однако работа ещё предстояла недюжинная. Перед собой она видела заржавевшую драгоценность, что молила о помощи. Чувства внутри подсказывали, что реставрация – правильный путь. Неторопливо, аккуратно, учтиво. Применяя все доступные инструменты. И только по окончанию работ можно будет утверждать, что всё это было не зря. Что всё это было сделано ради чего-то большего.
– …в общем, так, – с хрипотой в голосе закончил Дин.
Каэдэ задумчиво глядела в никуда, всё ещё оставаясь при своих мыслях. Её размышления окончились самым что ни на есть неожиданным предложением.
– Давай назовём нашу дочку Беатой.