От своих мыслей Дина оторвало странное ощущение, которое он никак не мог охарактеризовать. Это был страх, смешанный с горечью. Будто он резко почувствовал себя в чём-то виноватым. Оглянувшись по сторонам, первое, что бросилось Иватани в глаза, так это целая толпа людей вокруг него, которые точно так же озирались с выпученными глазами, будто чего-то опасаясь.
– Эй, Тсу…
Но он не слышал. Кьюсэ скрючился на скамье, прикрыв рот руками и громко всхлипывая, роняя слёзы на пол.
– Мужик, ты чего? – схватив друга за плечи, Иватани немного его потряс, но тот будто совсем не замечал стороннего вмешательства в его личное пространство, продолжая рыдать. – Так, хорош, пошли отсюда.
Сумев помочь Атсумэ подняться на ноги, Дин вывел его из церкви, выходя на большую площадку перед ней и сворачивая с мощёной дорожки на газон, куда Тсу упал на колени, упираясь головой в землю, вновь предаваясь истерике. Он громко завопил, отчего Дина пригвоздило к месту, а после будто зажало между молотом и наковальней, заставляя его сжаться, сразу следом падая на живот рядом с Атсумэ. В глазу всё плыло, он почти ничего не видел, ощущение тошноты прилипло к горлу, а голова раскалывалась, разрывая стенки черепа невыносимой мигренью. Он попытался подняться, но у него ничего не вышло. Сил не осталось совсем. Сознание начало постепенно погружаться куда-то в недры пустоты, уводя за собой возможность мыслить и ощущать.
– Тсу-у… – прохрипел Дин, будучи в предобморочном состоянии.
В тот момент синевласый наконец прекратил кричать, отчего самочувствие Иватани резко улучшилось. Он смог приподняться и подпереть себя локтем, что несомненно было прогрессом на фоне недавнего истощения. Друзья встретились глазами и Тсу тут же кинулся на Дина, хватая того за плечи и опуская голову.
– Не хочу! Не хочу быть спасителем! Не могу, всё! Я больше не хочу! Я, блять, никчёмен! Сначала те люди в поезде, теперь они! Я не могу, не могу! – вопил он на всю округу, мотая Дина вперёд-назад, – Я не могу как мои родители! Я не справлюсь! Я не умею так, как они! Они настоящие герои, не я! Твою мать, всё из-за меня!
Он кричал ещё какое-то время, но Дин не посмел его перебить. Он прекрасно понимал, каково ему сейчас, пусть и не мог ощутить этого горя в полной мере в силу пониженной эмпатии в сравнении с Кьюсэ. Когда же крик стих, перейдя в еле заметный хрип, Иватани взял товарища за шею и поднял его голову, заставляя посмотреть на себя.
– Я тоже, Тсу, – прошептал одноглазый. – Я тоже не хочу. Но нужно. Нам нужно…
Хлопок. Резкий и отрезвляющий. Дин даже не успел среагировать или, можно сказать, не был готов реагировать на это. Атсумэ со всего размаху дал Иватани пощёчину, отталкивая его от себя.
– Кому «нам»?! Тебе? Тебе надо?! Это нужно только тебе! Мсти за свою мать сам, не впутывай меня в это!
Стоило Дину упереться в пол, чтобы попытаться встать, как его вмиг вжало в траву, с ощущением, что на него упала бетонная плита.
– Ляг! – Тсу выставил руки вперёд, явно применяя свою способность, – Опять меня ударить хочешь, да?! Надоел ты мне, понял?! Надоели твои выходки и твой эгоизм! Я больше не буду бегать за тобой хвостиком, хватит с меня!
Как нельзя кстати подоспел Ода, что с разбегу влетел в Тсу, заламывая его в одно мгновение, да так, что тот не мог пошевелить руками, соответственно, и сопротивляться тоже.
– Атсумэ, угомонись! Что происходит?!