– Тебя-то да. Пусть у тебя и есть акцент, который меня калит, но это ещё херня. А вот в институте у меня есть итальяшка, который английский еле-еле тянет. Почти каждое слово заменяет на своём языке, у него ужасный акцент и невнятные интонации.
– Стой, итальянец? Я думал, что их почти не осталось, как и немцев.
– Ты про «Чистку фрицев»? Понятно дело, что не всех истребили. Вас же, японцев, вообще пощадили. Вы такие зверства творили, что и вспоминать страшно. Недаром же вас корейцы с китайцами терпеть не могут.
– В смысле «вас»? У тебя фамилия японская, Дин.
– Увы. У меня дед-приколист взял фамилию жены.
– То есть твоя бабушка и твоя мама японки?
– Ну да, что не так-то?
Атсумэ в моменте скривил такую рожу, будто ему в рот положили целый килограмм очищенных лимонов, облитых кислотой. И отнюдь не лимонной. В его взгляде было столько непонимания, что, пожалуй, его процент превысил все допустимые значения.
– Что ты на меня так смотришь?
– Ты такой идиот, я диву даюсь…
– Ага, ещё скажи, что я неправ.
– Даже пытаться не буду, ты же упёртый, как баран.
– П’шёл нахер, – отмахнулся одноглазый, делая глоток горячего чая.
– И вообще, мы от темы ушли. Что ты будешь делать-то по итогу?
– А, точно. Да не знаю, подумаю ещё. Может, и правда с Каэдэ посоветуюсь, но это маловероятно.
Атсумэ развернулся к столу боком и вальяжно вытянулся на стуле, попутно раздумывая над чем-то своим. Сделав визуальный круг по кухне, он остановился на Дине и коротко указал на него пальцем.
– А ты, часом, не боишься, что Каэдэ расскажет кому-нибудь о твоих делах?
– Боюсь, конечно. А куда деваться? Тебе ведь я доверился, хоть и совсем не знал.
– Минами бы мне голову открутила, наберись у меня смелости хоть звук по этой теме издать.
– А-а-а… Тогда понятно, чего ты такой тихий. Минами вообще давно с моим отцом работает?
– Конкретных чисел не знаю, но уже больше пяти лет точно. Именно тётя меня к себе затащила.
– А где она была всё то время, пока мы работали?
– Так она же спецагент или около того. Не все работники Оды в курсе о ней. Может, только Рик и Джонни. Да и то не факт. Как я понял, твой отец старается использовать её только в крайних ситуациях, чтобы о ней было как можно меньше инфы, если кого-то из нас схватят.
– Вот оно как… Думаю, она неплохо получает за свою работу.
– Больше Оды уж точно.
– Мне вот почти ни хера не платят.
– Да ну. Я думал, что для тебя деньги вообще не проблема.
– В смысле? – почти не поняв вопроса, уточнил Иватани.
– Не, стой, я выразился криво. Я имел в виду, что тебе платят нормально.
– Да мне не то что бы платят… Так, чисто номинально сто пятьдесят долларов отстёгивают. В основном я зарабатываю с того, что сниму с трупов или найду в зачищенных домах.
– Мерзость…
– Посмотрю на тебя, когда найдёшь у двухсотника кошель, полный денег.
Хмурая рожа Тсу тотчас предстала перед Дином, отчего тот несколько саркастично отвернулся, берясь за кружку и печенье, продолжая свой маленький перекус. Неоднозначное затишье продолжалось достаточно долго. Оба парня засели в телефонах, но если Тсу бездумно листал мемы и подобный им информационный мусор, то Иватани старался выискать какие-либо интересные новости касательно города. Прошло около десяти минут, прежде чем одноглазый сдался, принимая тот факт, что пока что наступило затишье. Да и пусть. Отдых никто не отменял.
– Слушай, а ты сколько здесь жить то будешь? – с небольшой опаской поинтересовался Атсумэ.
– Неделю, может. Мистер Кьюсэ сказал, что я могу оставаться сколько захочу, но это будет некрасиво. Поэтому постараюсь свинтить как можно скорее.
– И чем думаешь заняться на неделе?
– Честно? Хочу просто дрыхнуть мёртвым грузом каждую минуту своего времени.
– Спи, тебе никто мешать не будет.
– Да не, я сейчас не усну. Может, ближе к середине дня.
– Раз такое дело, то не хочешь прогуляться? Пошатаемся по улицам, возьмём что-нибудь перекусить.
– Отец вообще предложил сходить с тобой в кино.
– Неплохая мысль, но я больше по сериалам. Хотя, если в прокате будет что-нибудь интересное, то почему бы и нет? Ладно, давай я пока помою посуду, а ты иди одевайся.
– Как скажешь, босс.
Кружка в моменте опустошилась за каких-то три больших глотка. Со стуком поставив её перед Тсу, Иватани закатал рукава своей кофты и встал из-за стола с громким вздохом, удаляясь в сторону комнаты Атсумэ.
– И прекращай ходить по моему дому в трусах, блять! – возмутился Тсу.
– Наверни говна, олух, – отмахнулся Дин, напоследок показывая друг средний палец не оборачиваясь.