Будь Дин в адекватном состоянии, то, пожалуй, его сердце лопнуло бы прямо сейчас. Однако из-за нечеловеческого состояния, в котором падать было уже некуда, одноглазый принял эту информацию как должное. Коротко покачав головой, он поджал губу, представляя то, как будут убивать его любимую Каэдэ.
– Я могу увидеться с остальными? – тихо спросил парень.
– Боюсь, это невозможно. К слову, времени на раздумья у вас нет. Ваш ответ?
В глазах потухла и без того дотлевающая вот уже год свеча. Хуже просто не бывает.
Особых мук выбора здесь не предполагалось, так что ответ был однозначным даже без слов.
Через час вся команда полным составом была собрана перед дверями здания, где они всё это время находились. Как оказалось, это был один из сотен штабов безопасников, коих по штатам было как дерьма за баней. Каждый из «новобранцев» стоял на коленях со связанными за спиной руками, пока небольшая толпа охранников что-то активно готовила. В это время Дин смог бегло оглядеть своих друзей, которые выглядели не особо лучше него. Из всех них живым выглядел только Армандо, который, казалось, только что вышел из отпуска. Остальные же стояли, опустив глаза в пол, не имея в себе и процента того, чем называют «жизнь». Ода зарос щетиной, а круги под его глазами можно было использовать как авоську для апельсинов. Атсумэ успел немного зажить после произошедшего, так что теперь на правой части его лица красовался не бандаж, а уродливый ожог, охватывающий область от уха до носа, при этом задевая и лоб, и подбородок. Кента более не был столь самоуверенным, ныне он выглядел как раб, что провёл на каторге несколько месяцев кряду, при этом не испив и капли воды. Хуже всего было Элфи, от ног которого осталось два обрубка. На месте стоп у него было две кочерыжки, отчего края штанин волоклись по полу. Кашиваги выглядела чуть лучше Дина, было видно, что она не спала последние дни. Один лишь Росси присутствовал здесь так, словно ничего не произошло.
– Товарищи-бойцы, – начал всё тот же следователь, беря с рук одного из охранников какой-то пульверизатор. – Каждый из вас, за исключением Китсу и Изаму, согласился быть членом спецотряда по поимке ОПГ «Когти». Вы подписали бумаги о неразглашении и получили дальнейшие указания. Сейчас вы получите свой датчик слежения, по которому мы всегда сможем определять, где вы и чем занимаетесь. Приготовить их, – он щёлкнул спуском, отчего из стволика его устройства высвободился шипящий воздух.
Несколько охранников встали позади новых бойцов, оттягивая их за волосы назад и прислоняя носики устройств к внутренней левой части ключиц, делая спуск. Кратковременная, но оттого не менее острая боль пронзила всё тело, оставляя после себя неприятный осадок.
– Теперь же, когда вы полностью под нашим контролем, можем пожелать только удачи. До свидания.
Глава семнадцатая. Вечерело.
2099 год. Середина августа.
Дорога до дома была адом. За весь перелёт никто не проронил и слова, явно не желая делиться опытом, который пришлось пережить за последние недели. Из-за общего настроения Армандо даже не истерил по поводу перелёта. Уже в аэропорту родного города команда всё же решила перекинуться парой слов. Особо оживлённой беседы не состоялось, парни просто спросили о самочувствии друг друга и пообещали списаться. Каждый из них чувствовал вину из-за произошедшего, но никто не мог взять на себя ответственность в большей или меньшей мере. Кента вызвал такси и уехал с Элфи, ибо того ещё нужно было донести до дома, ведь теперь он был ограничен в передвижении из-за отсутствия ног. Атсумэ ушёл по-английски, отказавшись хоть как-то комментировать произошедшее. Армандо по-свойски обнялся с Одой и Дином, уверив их, что всё наладится со временем, после чего отправился к себе домой. На подъездной дороге терминала остались стоять только члены семьи Иватани. Они боялись смотреть друг другу в глаза, каждый по своей причине. И всё же отцовские инстинкты пересилили стыд. Отец обнял своего сына как никогда крепко и тихо заплакал. Это был второй раз в жизни Дина, когда он видел слёзы своего старика. На душе было гадко. Терпкая смесь стыда, страха и полного отказа верить в то, что пришлось пережить, заставляла младшего Иватани непроизвольно морщиться в попытках сдержать слёзы. Кашиваги же осталась в стороне, сев на корточки и прикрыв лицо руками.