– Как и обычно – лучше не бывает, – улыбнулся Маноду.
– Согласна с папой.
– Я рада, что вам нравится. Ну а ты, Дин? Что скажешь?
Вся семья посмотрела на Иватани в ожидании оценки. Постаравшись не затягивать десертную вилку в сторону, искренне заявляя:
– Скажем так, я не знаю человека, который приготовил бы лучше.
– А как же я? – быстро подхватила Каэдэ, в шутку создавая лёгкий конфликт.
– А ты учись у тёти Сары и не забывай про духовку. Прошлые угольки до сих пор отзываются болью в моей печени.
– Ну тебя! – хихикнула Мори, дёргая парня за руку.
На тарелку тотчас упала капля крови, разбившись о белоснежную керамику. Дин ощутил лёгкий холодок на лбу. Следом за первой каплей упало ещё три. Иватани взялся за лицо и почувствовал, что лоб и нос залиты кровью. Отодвинувшись от стола, он взял салфетку и прижал её к лицу, чтобы ненароком не испачкать ковёр или скатерть.
– Дин? – вовремя обратил на это внимание глава семьи.
– А… Да так. Мелочи.
Маноду молча поставил кружку на блюдце и, встав из-за стола, обошёл его, чтобы осмотреть голову Дина. Осторожно убрав волосы, он прочесал темя Иватани, после чего поднял его и указал в сторону ванной.
– Откуда у тебя рассечение? На голове кожа разошлась. Я сейчас подойду, подожди меня в ванной комнате, – мужчина поспешил удалиться к себе в комнату, скорее всего, за личным инвентарём.
Послушавшись главу семейства, Дин направился в ванную, слыша, как позади него забеспокоилась Сара, шептавшая Каэдэ полные беспокойства вопросы. Уверив мачеху, что всё хорошо, Мори соскочила с места и догнала своего парня уже в ванной, где он склонился над раковиной, поливая кровью уже её.
– Что произошло? – тихо спросила она, вставая рядом.
– Неважно, всё нормуль, – отмахнулся одноглазый, придерживая голову рукой.
– Дин, рассечений на голове просто так не бывает, не делай из меня дуру. Что у тебя случилось?
– Ну… – Дин оглянулся и удостоверившись, что его не слышат, пригнулся к Кае, – …мне башку битой расхреначили. Я только что с задания пришёл.
– Ох, блин… Ладно, отец тебе сейчас спаяет рассечение. Только придумай отговорку о том, как это случилось. Нельзя, чтобы он узнал о твоей работе. Помнишь? Как договаривались. Ты просто помогаешь отцу с бумажками в офисе.
Кивнув в ответ и усевшись на край ванны, парень стал дожидаться Маноду. Как оказалось, он был одним из лучших хирургов в стране, а также обладал динамо, которая позволяла ему чувствовать себя в сфере медицины ещё более комфортно. Если опираться на то, как это объяснял сам доктор, то он вступает в симбиоз с субъектом, становясь с ним единым организмом, после чего начинается обмен веществ, с помощью которых он ускоряет регенерацию и рост клеток. Будь что-то подобное у каждого врача, мир, того и гляди, остался бы без смертельных болезней уже через месяц. Подоспевший Мори выпроводил Каэдэ из ванны и немедля приступил к обработке раны, сначала обильно полив всё спиртом, а после прислонив несколько пальцев к рассечению, начиная сливаться с пациентом. Иватани ощущал, как всё его темя наполнялось теплом и будто погружалось во что-то жидкое. Он не мог как-то более точно описать то, что происходило, однако процесс был вполне себе умиротворяющим, если можно рассматривать это с такой стороны. Спустя мимолётные две минуты Дин был как новенький. Из-за подобного инцидента женская сторона семьи всё ещё волновалась, так что после благодарств Маноду парню пришлось идти и убеждать Сару и Каэдэ в том, что всё в действительности в порядке. Не было смысла раздувать из-за такой незначительной мелочи целую драму.
После ужина и довольно приятных разговоров все порядком утомились, так что было решено постепенно расходиться. Сара решила сразу пойти спать, Маноду взялся за книгу, которую пришлось отложить из-за ужина, а Каэдэ решила погулять с Дином, пока ещё не до конца стемнело.
Прохлада, темень и тёплые объятия. Пара сидела в парке, грея руки о горячий шоколад, прижавшись друг к другу и наслаждаясь своей маленькой прогулкой. Слова им были не нужны. В какой-то момент зелёные глазки начали игриво скакать вдоль всей длины Иватани, выискивая, к чему бы прицепиться. Не найдя особых тем, Кая отставила стаканчик на лавочку и обеими руками сжала своего любимого, начиная тереться о него головой.