— Плохая девочка! Толстая, некрасивая, падает все время, не спортивная совсем! — быстрой скороговоркой бормотала бабушка. Это она специально, чтоб не сглазить. Внучка у нее тоже глухая, некрасивая и бестолковая. Мирра всегда улыбалась, когда бабушка начинала свои «анти-заклинания». Но сейчас даже внимания не обратила, только повторяла про себя:
— Господи, пожалуйста, пусть она не упадет, пожалуйста, пусть не упадет!
Девочка, затянутая в блестящую голубую лайкру стояла на коленях, прогнувшись в спине так, что затылок едва не касался опасного острого лезвия. В такт мелодии она тянулась вверх. Мирра знала наизусть каждое движение. Они сами придумывали эту сказку. Лера — маленькая звездочка. Она упала на Землю и очень хочет обратно.
— Вот сейчас… сейчас она прыгнет…
«Каскад тройной лутц — тройной тулуп! Есть!» — орал ведущий.
Елена Дмитриевна вздрогнула — зазвонил мобильный. Чтобы не отрывать взгляд от экрана телевизора, женщина бросила маленький телефон под подушку. Теперь слышно было лишь обиженное жужжание современной техники, да чувствовалась вибрация. Эти две с половиной минуты только-только начались, а ей уже хочется залезть под подушку. К телефону. И вылезти только тогда, когда все это закончится… Еще три прыжка.
Девочка прокрутилась последний раз и снова прогнулась, стоя на коленях. Диктор говорил что-то на немецком, но Мирра слышала только, как ее сердце радостно и часто бьется где-то внутри. Не упала! Не упала, не упала, не упала!
«Я уже вижу оценки за технику и компоненты, какой будет окончательный вердикт судей неизвестно, но поверьте мне господа, уже сейчас понятно, что оценка Войсковицкой будет запредельно высока! Все получилось! Эмиль — ваше мнение хотелось бы услышать».
«Да, согласен, все получилось. Это лучший прокат Леры в сезоне, и я думаю, сейчас мы увидим season best».
Слезы счастья капали в остывший чай. Кусочек блестящей ярко-голубой лайкры, который неизвестно зачем был все это время зажат у женщины в кулаке, теперь был насквозь мокрый.
Мирра быстро доела чиз-кейк, и они с бабушкой понеслись на вокзал — брать билет на поезд до Веймара. Обе были счастливы! Лера выиграла! И она, Мирра, тоже должна победить, тогда у них с бабушкой будут деньги.
Конкурс юных скрипачей проходил в Веймаре раз в четыре года. Кроме него они с бабушкой участвовали еще в пяти-шести подобных мероприятиях. Обычно Мирра получала первую премию. Иногда ей даже стыдно было перед Леркой. Та встает в шесть утра каждый день, без выходных. Бегает, потом растягивается, потом идет на каток тренироваться. Каждый день. Даже в школу не ходит, потому что все время тренируется. Ей успехи достаются с таким трудом! А она… Ест что хочет, и все равно худая. Конечно, занимается по четыре часа в день, но играть на скрипке для нее — как дышать. Она старалась выполнить все, что требовал Станислав Адамович. Но занятия всегда проходили так интересно, что она не чувствовала усталости. Ну… почти. Ее наставник часто снимал маленькие круглые очки и бормотал в огромную белоснежную бороду:
— Это… Дар, девочка. Дар…
Старый скрипач очень любил свою ученицу. Он даже поделился с ней самым сокровенным — исследованиями жизни и творчества загадочного композитора и скрипичных дел мастера Мирра Тимаша. Это его мелодию она будет играть завтра на конкурсе. А Лера будет танцевать свою произвольную программу. Правильно: «катать программу». Фигуристка все время ее поправляет. Но разве можно так сказать про Войсковицкую? Она не катается — она летит, летит вслед за поющими руками…
Поезд нес их с бабушкой в Веймар и они пели от радости любимую песенку:
Фигуристка выполнила все поклоны, подняла руки вверх, помахала зрителям. Лера улыбалась, потому что знала — мама сидит у хрипящего телевизора в Питере и смотрит на нее. Надо улыбаться. И… и надо что-то делать! Перед глазами мелькали яркие круги, ноги тряслись так, что ей казалось — все это видят… Она попробовала наклониться, упереться ладонями о согнутые колени, сделать несколько глубоких вдохов. Помогло. Смогла оттолкнуться и доехать до стоящего у борта с чехлами для коньков Роберта Вахтанговича.