Девушка нигде не останавливалась, но на одном из перекрёстков резко замерла, как будто что-то вспоминая, а потом почти бегом свернула в одну из подворотен. Молодой человек, явно этого не ожидавший, рванул за ней и пробежав несколько домов, выскочил на широкую улицу, чуть не налетев на девушку, которая стояла, как вкопанная у одной из витрин, разглядывая в ней что-то широко распахнутыми глазами. Вей резко свернул, спрятался и стал тихонько подкрадываться, и наконец укрывшись за какой-то будкой, увидел, что Эбби стоит напротив кондитерской, с восторгом разглядывая витрину.
«Вот же дитё дитём. Так ты у нас ещё и сладкоежка?» — Двейн усмехнулся.
Первым его порывом было, подойти к ней сейчас и застать, как говорится на «месте преступления». Но девушка с таким восторгом рассматривала сладости, не замечая никого вокруг, и выглядело это настолько трепетно и как-то интимно, что парень передумал, сам невольно залюбовавшись этой картиной. И когда к Эбби неожиданно подошла вульгарно разодетая девица и с ходу обняла её, парень вздрогнул. Эбби тоже не ожидала этого, он понял это по тому, как она побледнела.
«Одна из шлюх Бетси» — сообразил Двейн и напрягся.
Подошедшая девушка, размахивая руками и улыбалась, что-то быстро рассказывала Эбби. А та в ответ вся сжалась, и высвободившись из объятий девицы, что-то коротко ей ответила и почти бегом рванула по улице. Девица тут же заглянула за угол кондитерской и оттуда быстро выскочили два бугая и с места погнались за девушкой.
«Сопровождающие» — быстро сообразил Двейн.
Девки Бетси никогда не ходили по городу одни, без охраны из одного или двух крепких мужланов. Двейн тут же рванул следом и подхватив на бегу какую-то палку, неожиданно выскочил в тупик. «Я потерял их?» — сердце его бешено стучало. Он затравленно оглядывался по сторонам и тут, услышал вскрик. Вей кинулся на голос и с размаху влетел в двух амбалов, один из которых крепко держал Эбби за плечо и тащил за собой. Когда Двейн увидел в этих здоровых лапищах крохотную девушку, сердце его зашлось. Эбби вскинула на него огромные от страха полные слёз глаза и вскрикнула, непроизвольно прижав к груди свёрток.
— А ты ещё кто такой? Давай, проваливай отсюда.
— Отпустите девушку, пожалуйста, — Вей поднял палку.
Один из здоровяков заржал:
— Что? Девку захотелось? А? Тогда проваливай к Бетси, заплатишь и пользуй сколько хочешь. А эта девочка наша.
— Она пойдёт со мной, — как можно спокойнее сказал парень.
— Да ты, я смотрю, бессмертный? Надоело на своих ногах ходить что ли?
Двейн замер. Пока они держали Эбби, затевать драку было опасно. И тут один амбал двинулся на него:
— А ну пошёл с дороги, придурок.
В этот момент за его спиной громко вскрикнул второй мужлан:
— Ах ты, кусачая сука, — он с силой отшвырнул девушку в сторону.
Двейн тут же кинулся в атаку. Эбби ничего не видела из-за слёз, пытаясь подняться на ноги. Слышались только глухие удары. И тут, её с силой дёрнули за руку. Это Вей одним движением рванул её себе за спину. Девушка увидела, как с земли поднимаются мужланы и наступают на них.
— Иди домой, быстро, — он сплюнул на землю кровь.
Эбби окаменела, не в силах двинуться с места.
— Кому сказал, убирайся, — заорал Двейн, — Ну пожалуйста, я прошу тебя, — уже тихо попросил он, обернувшись.
В этот момент один из нападавших схватил его и рванул на себя. Эбби вскрикнула, попятилась и побежала. Как добралась до дома она не помнила. Влетев в комнату, она с размаха упала на пол, с удивлением увидела, что по-прежнему сжимает в руках свёрток с покупками, со злостью отшвырнула его в сторону и разрыдалась.
«Дура, какая же я дура. Зачем меня вообще туда понесло?» — дрожащими руками она вытащила свой крестик, прижала его к губам, закрыла глаза и начала молиться. Слёзы текли ручьём. «Они же убьют его. Убьют», — она снова зарыдала в голос.
Время остановилось. И когда сил на рыдания уже не осталось, она тихо плакала, сидя на полу и не отрывая взгляд от входной двери. Казалось, что прошла уже вечность, когда наконец скрипнула дверь и в комнату устало ввалился Двейн. Эбби подскочила с пола и кинулась ему на шею, разрыдавшись в голос.
— Живой, — выдохнула она.
Двейн поморщился:
— Ну тише, тише. Испачкаешься, я же весь грязный, — а сам в разрез со своими словами двумя руками ещё крепче прижал девушку к себе. «Как же он испугался за неё сегодня и разозлился».
Немного успокоившись, Эбби отстранилась и посмотрела ему в лицо. Разбитая губа, большая ссадина на скуле. Девушка потянулась дрожащей рукой и осторожно коснулась пальцами кожи рядом с ссадиной. Двейн поморщился.
— Я так испугалась. Я думала, они убьют тебя, — тихо прошептала девушка и снова заплакала.
— Ну уж чего-чего, а драться наш пансион меня хорошо научил, — с грустной усмешкой ответил парень.
— Надо обработать ссадины, — Эбби попыталась высвободиться из его рук.
Двейн нехотя разжал руки и отпустил её. И пройдя через комнату, тяжело сел на стул. Девушка взяла всё необходимое и вернулась к нему. Смочив ткань, она хотела приложить её к скуле, но парень отстранился, перехватил её руку и усадив рядом с собой, поднял на неё глаза.
— Рассказывай.
Девушка опустила взгляд и уставилась на лоскут ткани, который так и остался у неё в руках. Немного помолчав, она тихо сказала:
— Я не шлюха, я не обманывала тебя, — и тяжело вздохнув, подняла глаза, — Я дочь шлюхи.
Двейн с удивлением смотрел на неё.
— Мой дед наделал долгов, и в конце концов удавился, оставив свою семью умирать в нищете. Всё, что осталось после оплаты его долгов — это большой дом в городе. И чтобы не умереть от голода родная тётка моей матери, ничего не придумала лучше, чем открыть в нём бордель. И одной из её шлюх со временем стала моя мама, — девушка вздохнула, — Почти сразу она родила меня. Так что, кто мой отец я не знаю… До пяти лет я жила с ней, и это были самые счастливые годы моей жизни. Она очень любила меня, но была безвольной и слабохарактерной, полностью подчинившись властной тётке. А когда я подросла и стала уже что-то понимать, вот тогда тётка и определили меня в «Роттон», где я прожила почти год. А потом… — голос Эбби задрожал.
Вей взял её ладошку в свою руку и молча слушал.
— А потом пьяный клиент убил мою маму. И так как дом принадлежал ей, а я была её единственной прямой наследницей, то тётка моей матери забрала меня к себе и стала моим опекуном. Ну решающим фактором тогда стал, как мне кажется дом, а не жалость или родственные связи, — грустно улыбнулась девушка, — Отдать ей этот проклятый дом до совершеннолетия я не могла, поэтому меня окружили «любовью и заботой», как ненужную вещь.
Вей вздохнул.
— А, чтобы никого не объедать, всё это время я готовила, убирала, обстирывала… А в тот день, она позвала меня и сказала, что, как только мне исполнится девятнадцать, я должна отдать ей дом, и… — Эбби замялась, — должна буду пополнить ряды её шлюх, — она тяжело выдохнула, — Тем более, что… на меня уже был спрос, — еле слышно закончила она, сгорая от стыда.
Двейн непроизвольно больно сжал её руку, а в комнате повисла тишина.
— Тогда я отказалась… ну в смысле, заниматься этим… за все эти годы я там всего насмотрелась, — шёпотом продолжила рассказывать Эбби, — Зная, что мне некуда идти, она сказала, что если работать на неё я не буду, то и кормить она меня больше не обязана. А ещё, — Эбби быстро смахнула набежавшие слёзы, — она тогда смеялась надо мной, и сказала, чтобы я никому не морочила голову, и что из дочери первоклассной шлюхи могла вырасти только такая же первоклассная шлюха…
Парень сидел неподвижно и смотрел в пол.
— Я не хочу, так… Лучше тогда совсем не жить… А ещё стало так обидно за маму… И я убежала. Шаталась бесцельно по городу, ну, а потом… потом… ты знаешь, — обрывками фраз, обессиленно закончила девушка.
— Значит, Бетси твоя тётка? — севшим голосом спросил Вей.