— Да, — глухо долетел изнутри голос мужа. — Сложный опыт. Что-то срочное, Вивиан?
— Нет, просто… Госпожа Делани уехала, как закончишь — загляни в детскую, пожалуйста. Я буду там с Мелвином.
— Хорошо.
Дверь герцог так и не открыл, в детской не появился, но к ужину все-таки вышел. Он сидел во главе стола, напротив жены, как всегда спокойный и невозмутимый, только морщин на лбу, как показалось Вивиан, у него словно бы стало больше. Всё еще терзаясь муками совести, герцогиня не поднимала глаз от своей тарелки, ее супруг опять почти ничего не ел, и оба молчали весь ужин. Один только Мелвин ни в чем себе не отказывал и уплетал за обе щеки, не глядя по сторонам. «Похоже, — подумала Вивиан, которой кусок не лез в горло, — весь семейный аппетит сегодня достался ему». Она вздохнула про себя и, заметив, каким влюбленным взглядом младший сын смотрит на блюдо со сладким пирогом, положила ему на тарелку два куска вместо одного.
После ужина, минуя гостиную, Вивиан увела Мелвина обратно в детскую. Госпожа Делани еще не вернулась, а извиняться перед мужем в присутствии ребенка было так себе идеей. Мелвин не воспротивился. Целая тарелка жаркого и два увесистых куска яблочного пирога дело свое сделали — мальчика клонило в сон. Он благосклонно позволил матери прочесть ему сказку на ночь и к девяти уже почти что заснул, но был разбужен старшим братом. Нейл, как и обещал, приехал домой пораньше.
— Вот вы где прячетесь! — весело сказал он, входя в детскую. — А я уж решил, что все спать улеглись, не дождавшись — внизу темно, в гостиной никого… Ну, привет, хулиган! Как ты себя вёл без меня?
Последние слова относились к Мелвину, который, позабыв дремоту, уже нетерпеливо подпрыгивал в своей кровати. Нейл, смеясь, подхватил его на руки. Вивиан улыбнулась.
— Вижу, ты хорошо провел вечер, милый, — сказала она, подставив сыну щеку.
— Да, недурно, — Нейл поцеловал мать и легонько подбросил младшего братца в воздух. Мелвин восторженно взвизгнул. — А где госпожа Делани? Ну-ка, признавайся, бандит, — ты все-таки замучил свою воспитательницу, и она от тебя сбежала?
Он с шутливой свирепостью свел брови на переносице и снова подбросил братца в воздух. Вивиан рассмеялась.
— У госпожи Делани свободный вечер, — сказала она.
— Поехала смотреть картинки, — дополнил сверху Мелвин, — и как люди играют в других людей. Я тоже хотел посмотреть, но она меня не взяла. Нейл! Я тоже хочу в те-атр!
— Подрасти сначала, — добродушно отозвался тот. — И научись себя вести как следует. Оп!
Он снова подбросил братишку вверх, и тот, взвизгнув, залился смехом.
— Не тряси его так, дорогой, — сказала Вивиан. — Твой брат нынче вечером на треть состоит из сладкого пирога. И в кого он такой обжора, в толк не возьму?
Лицо ее приняло озабоченное выражение, но в голубых глазах плясали смешинки. Нейл нехотя опустил братца обратно на кровать.
— Он же еще растет, это нормально… Ну, ну, Мелвин, побесились — и хватит. Тебе давно пора спать. Давай я сам уложу его, мама! А ты подожди меня в гостиной, у меня есть для тебя одна новость. Хорошо?
Он с улыбкой взглянул на мать, и герцогиня улыбнулась в ответ.
— Хорошо, милый. Я тогда сварю кофе. Ты видел отца?
— Нет, — отворачиваясь к брату, сказал Нейл. — Но я заметил свет в библиотеке, наверное, он там. Мелвин! А ну, хватит брыкаться, не то останешься у меня без сказки на ночь!
— Мама мне уже читала!
— Ну, раз ты такой привереда, то засыпай в тишине…
— Нет!
Вивиан, улыбаясь, вышла из детской. Спустилась по лестнице вниз, колеблясь, бросила взгляд на закрытую дверь библиотеки, из-под которой пробивался слабый желтый свет, и свернула к гостиной. «Поговорим после, — решила она. — Не при детях. Вот Нейл уйдет спать… Любопытно, что у него для меня за «новость»? Может, он всё же решил оставить эту затею с госпиталем? Или на завтра ему дали выходной? Вот было бы хорошо! Съездили бы вдвоем в Галерею, или хоть в тот же театр».
Старший сын спустился в гостиную полчаса спустя, и новость, что он принес матери, ее не обрадовала.
— Доходный дом?.. — широко раскрыв глаза, повторила Вивиан. — Нейл! Но мы же и так тебя видим только за завтраком!
Сын, сидящий в кресле напротив, наклонился вперед и взял ее руки в свои.
— Я ведь уже объяснял тебе, мама. Так удобнее и для меня просто физически легче. В госпитале много работы…
— Но ведь ты же там не один, дорогой!
— Конечно, не один, — терпеливо проговорил Нейл. — Но даже нас троих, с Пристли и мэтром де Берни, всё равно мало на целый госпиталь. Идет война, каждую неделю с запада прибывают новые обозы с ранеными — и ведь это еще только начало!..
— Я понимаю, но… Доходный дом! — губы герцогини задрожали. — Милый, ведь у тебя же есть свой!
— Конечно, есть, — ласково улыбнулся сын, сжав в ладонях ее пальцы. — И никакое съемное жилье, даже самое лучшее, мне его не заменит. Это ведь только на время, просто пока так нужно — я вовсе вас не бросаю, мама! И я буду приезжать по выходным.
— За две недели у тебя не было ни одного, — тихо прошелестела Вивиан.
— Мама…
Герцогиня медленно, словно с усилием, выпрямилась в кресле.
— Дело ведь вовсе не в раненых, да, Нейл? И не в службе, и не в удобстве? — глядя в лицо сыну, сказала она. — Ты просто хочешь уйти, ведь так? Из-за отца?
Улыбка Нейла застыла.
— О чем ты говоришь, мама?..
— Во имя Танора, только не лги мне еще и теперь! Я знаю, что вы поссорились, знаю! Я читаю это на ваших лицах каждое утро! Или вы думали, я не увижу, что вы совсем перестали замечать друг друга?
— Мама! Всё вовсе не так!
Вивиан горько усмехнулась.
— И снова ложь…
Нейл, почувствовав, как бессильно обмякла в ладони ее рука, на миг опустил глаза. Помолчал. И сказал наконец:
— Это не ложь. Мы… Мы правда не ссорились. Просто небольшое недопонимание. Ты ведь знаешь, как отец не любит просить, — но он наступил себе на горло и устроил меня в королевский госпиталь, а я… предпочел другой. И просто поставил его перед фактом, даже не извинившись. Кому бы такое понравилось? Конечно, отец… был огорчен. А мне теперь стыдно. Вот и всё.
Герцогиня растерянно смотрела на сына.
— Я вовсе не ухожу из дома, мама, — добавил Нейл. — И с отцом… всё уладится со временем, он тут совсем ни при чем. Мне правда нравится моя служба! Конечно, я устаю — но это естественно, я ведь раньше ни дня не работал. И те три часа в день на дорогу я лучше потрачу на сон, но ведь это не навсегда. Ну же, мама! Я жив, здоров, при деле и недурно устроен — разве это плохо?
Он улыбнулся, глядя на нее, и Вивиан тихо вздохнула в ответ.
— В этом доходном доме хотя бы тепло?.. — сдавшись, спросила она. Нейл рассмеялся.
— Тепло, мама. И в остальном тоже очень прилично, честное слово.
— Отец уже знает?
— Да. Я сказал ему утром, но просил не говорить тебе, хотел сам, как вернусь…
Вивиан опустила голову. «Утром! — пронеслось в голове. — Вот отчего Кендал был так расстроен, вот почему он молчал! А я взвилась как мегера, не разобравшись!» Герцогиня мученически прикрыла глаза. Ей было очень стыдно.
— Не огорчайся, мама, — услышала она голос сына. — Вы с отцом дали мне всё, что могли, но мне уже без малого двадцать лет — и теперь я хочу попробовать сам. Понимаешь?
Герцогиня эль Хаарт печально улыбнулась.
— Понимаю, милый. Но мне всё равно грустно. Я и не заметила, как мой малыш стал взрослым…
К десяти часам вечера вернулась госпожа Делани и сразу поднялась в детскую. А в половине одиннадцатого за Нейлом приехал наемный экипаж. Молодой человек ненадолго заглянул к отцу — о чем они говорили, Вивиан не знала — и уехал. Мать проводила его до дверей. А потом, постояв одиноким деревцем посреди опустевшего холла, направилась в библиотеку. Стучать не стала, звать тоже, просто вошла.
— Как ты, дорогой? — спросила она.
Герцог эль Хаарт, стоящий у окна к ней спиной, молча смотрел на заснеженную подъездную аллею. Вместо ответа он лишь пожал плечами.
— Он будет приезжать, — сказала Вивиан.
— Да, — без эмоций отозвался муж. — Я знаю.
Герцогиня опустила глаза. Голос его светлости звучал ровно, но она понимала, что скрывалось под этим спокойствием и как тяжело было его хранить. Чуть слышно вздохнув, Вивиан приблизилась к мужу и положила ладонь ему на локоть.