Горные крепости не продержались и часа — слишком силен был удар, слишком велик перевес — а после пришел черед Хелвинда. Хлынув с разных сторон и сойдясь в одной точке, штурмовики Данзара под прикрытием своих бомбардиров собрались в «черепаху» и накрыли собою город. На улицы посыпались огневые снаряды, воздух помутнел от дыма. Хелвинд сопротивлялся отчаянно: маги на крышах, растянув щиты, плевались в неприятеля двоящимися шаровыми молниями, со стен поливали арбалетчики, со свистом взлетали вверх отпущенные чаши трибушетов… А за городскими стенами один за другим рушились мосты — это пехота Геона отступала назад, к своим северным перевалам. Хелвинд, набитый бойцами, новых принять не мог — не было места; пылали дома, переулки были завалены трупами, а мостовые забиты уходящими обозами с ранеными. Непрерывным потоком они текли через северные ворота, стремясь к еще не занятому врагом хребту, и помощи путь был закрыт. Хелвинд задыхался в огне, данзарская «черепаха» опускалась всё ниже, живым куполом накрывая сверху, и генералы Геона приняли решение оставить город. Его было уже не спасти. Но оставались раненые, оставалась пехота и корпуса боевых магов, оставались перевалы, ведущие к Черной долине…
Драконы Геона укрыли своим щитом отступление. Войска, прикрывая обозы, потянулись сквозь скальные переходы на север — а воздушная армия Данзара, оставив Хелвинд догорать посреди разоренной равнины, двойной волной ударила по забитым людьми и телегами перевалам. Две колонны из пяти были уничтожены — враг всё еще превосходил числом, однако его крылья здорово потрепали над городом, а долгий переход, без всякого отдыха перетекший в штурм, что затянулся до самой темноты, дал о себе знать. Звери были измотаны, люди тоже, и наездники Геона этим воспользовались. Развернув цепи, они встали в глухую оборону, дождались, когда к хребту вслед за штурмовиками подойдут данзарские бомбардиры, — а потом выпустили своих. Да, их у Геона было вдвое меньше. Но распорядиться он ими сумел: накрыв собой штурмовые цепи, бомбардиры отступающей армии выдвинулись вперед, неся на своих спинах магов, и подступы к скалам озарились огнем. «Звездный дождь», точно такой же, как тот, что во время оно выжег долину Клевера, ударил по врагу всей своей мощью. Данзар, в одночасье лишившись едва ли не трети своих драконов, откатился назад, к стенам Хелвинда. Войска Геона, не потеряв больше ни одного обоза, беспрепятственно миновали перевалы и ушли за хребет, в направлении Черной долины. Они вновь отступили, но за эту свою победу враг заплатил дорого. Дороже, чем за все предыдущие…
— Не скажу, что Геон отделался малой кровью, — заключил Мурад ан Махшуд под конец своего рассказа, — однако ему удалось почти сравнять счет. Он сберег четыре пехотных дивизии — из них две тяжелые, и вполовину проредил строй данзарских бомбардиров. Кроме того, он отступает к Черной долине, куда наверняка сейчас сгоняют всю кавалерию из центральных лагерей страны, а конницу Данзар на запад не привел, и вряд ли есть смысл думать об этом теперь. Время упущено.
Шафи умолк, а его ученик, покусывая мундштук курительной трубки, прищурился. По всему выходило, что жертва Геона была не напрасной, но слишком уж сухо и ровно звучал сейчас голос учителя. «Значит, есть что-то еще», — подумал Фаиз, вновь сжимая зубами многострадальный мундштук. А спустя мгновение понял — шафи ни слова не сказал о магах.
— Мой господин!.. — встрепенулся молодой человек, и Мурад ан Махшуд улыбнулся одними губами, поняв, что он хочет спросить.
— Да, — отозвался он, — черномундирников своих Данзар от огня прикрыл. И магическая поддержка его армии всё еще вдвое сильней того, чем может похвастать Геон… Увы, пока еще вдвое. Насколько мне известно, архимаг Бар-Шаббы всё же решил удовлетворить просьбу Мэйнарда Второго, и вот-вот на западном побережье высадится тысяча боевых магов — свежая тысяча вдогон к той, что Данзар уже получил. А Геон оставил на Неспящей равнине почти треть всех своих чародеев.
Глава почтового двора усмехнулся.
— Наш повелитель воистину мудр. Он это предвидел, и, хвала Четырем, ни один из наших магов не остался на стенах Хелвинда. Однако вечно кормить Геон обещаниями мы не можем — его войска выступили к Черной долине, и Рауль Первый ждет от нас соблюдения договора.
— Черная долина, — пробормотал Фаиз, задумчиво скользя пальцами по обтянутой шелком трубке шаашира. — Выходит, мой господин, ставка сделана на нее?
— Определенно. На нее и на Даккарайскую пустошь, пускай к последней мы всё никак не можем подобраться — ее стерегут по всему периметру от рассвета до заката, а на ночь укрывают куполом. Что-то там затевается, и нешуточное… Этот бой должен решить судьбу Геона — и каковы бы ни были его результаты, они навсегда изменят историю.
Фаиз, сосредоточенно хмуря брови, поднял глаза на своего учителя:
— Значит, мы тоже не останемся в стороне?..
— Увы. В конечном итоге, Алмара и Геон союзники, а верности слову от Норт-Прентайсов ждать нечего. Больше тянуть мы не станем — Алмара пошлет своих магов к Черной долине. Рауль Первый получит спрошенное.
Фаиз медленно кивнул, про себя соглашаясь с решением аль-маратхи.
«Если Геон проиграет, — подумал он, — нам придется иметь дело уже не с Данзаром, но со всей коалицией юга, а это и Берс, и Эйсер, и Дикие степи — не говоря уже о Бар-Шаббе! Тысяча боевых магов пустяк в сравнении с перспективой остаться в гордом одиночестве против всех».
Глава 28
Известие о том, что Хелвинд пал, ураганом пронеслось по стране — и как действительный ураган прибило вокруг всех и вся. Геон, притихший, словно пригнувшийся к земле под тяжестью своего горя, встретил рассвет безмолвием. Столица, всегда такая шумная, потеряла голос: молчали пустые базары, не хлопали двери лавок и парадных подъездов, не звенели по мостовым подковы, мешаясь со скрипом колес… Хелвинд пал. Забрав с собой надежду на то, что Черной долине удастся избегнуть такой же печальной участи.
Все визиты и приемы были отменены, афиши театров крест-накрест перечеркнули белые бумажные полосы, над военными школами взвились в небо черные стяги. К вечеру Мидлхейм стряхнул с себя немоту, но его звонкий голос сменился опасливым, тревожным шепотом. Он клубился в опустевших светских гостиных, реял над столами трактиров и кабаков, монотонно гудел под потолками редакций столичных газет. «Крупнейшие угольные карьеры севера»… «Хелвинд защищали три горные крепости, а в Черной долине нет ни одной»… Мидлхейм полнился слухами и пророчествами одно страшнее другого. Старики предрекали темные времена, юнцы, горячась, рвались на фронт, а командиры военных лагерей Геона, с одинаково серыми лицами после бессонной ночи, только молча переглядывались между собой.