Кендал раздумчиво кивнул.
— А маги? — помолчав, спросил он. Айрон Рексфорд с досадой раздул ноздри:
— Что маги? Мэйнард не дурак, поберег свой резерв, — да еще подкрепления из Бар-Шаббы вот-вот…
Он, осекшись, умолк, но было поздно. Лицо первого алхимика посерьезнело:
— Так архимаг всё же пошел навстречу союзнику? Плохо. И сколько ожидается пополнения?
— Кендал, ну право слово, тебе бы…
— «Поберечься», я знаю, — раздраженно перебил друг. — Хоть ты-то за главным лекарем не повторяй, говорю же, меня сейчас ничем не проймешь! Так сколько?
— Тысяча, — нехотя буркнул Рексфорд. — Со дня на день ожидаются к высадке в бухте Сирен. Но вряд ли Данзар получит еще — в Бар-Шаббе сейчас неспокойно, промышленникам нововведения Теллера давно поперек горла, а люди они серьезные… Скоро ему самому отбиваться придется, причем от своих же, и сто к одному — Мэйнард Второй вместо очередной помощи получит шиш. Опять же, Алмара наконец вспомнила про обязательства!
— Алмара?..
— Согласно приложению к договору союза, Селим Тринадцатый должен нам две тысячи бойцов — и тысячу мы попросили магами. В Хелвинд аль-маратхи своих бойцов не пустил, но от Черной долины уже не отвертится. А боевые маги Алмары, сам знаешь, у кого угодно в глотке застрянут.
Его светлость, одобрительно щурясь, кивнул. И, помолчав, взглянул на друга:
— Что твой Райан? Еще не вернулся?
— Нет, — пасмурно отозвался граф. — Но вести исправно приходят — жив, здоров… Был ли при Хелвинде, не знаю, но в любом случае уцелел, идет сейчас вместе с армией к Черной долине. Уже и то хлеб.
— Согласен.
Опять помолчали.
— А Нейлар? — услышал Рексфорд, и только усилием воли сдержался, чтобы не опустить глаза. Он знал, что о сыне друг обязательно спросит, но, к сожалению, порадовать его ничем не мог.
— В порядке, — постаравшись придать голосу максимум беззаботности, отозвался он. — Осваивается потихоньку.
Он потянулся к забытому на столе бокалу и, натолкнувшись поверх него на пристальный взгляд друга, сварливо буркнул:
— Что? Я при корпусе неотлучно, не могу же я за твоим Нейлом хвостом ходить?.. Видел его третьего дня — всем доволен, вам с Вивиан приветы передает. Скучает по дому, конечно, но…
— Айрон.
— Да что?!
— В глаза-то мне врать не стыдно?
Магистр щита, воинственно фыркнув, от души приложился к бокалу и вернул его обратно на стол. Не только он всегда видел друга насквозь — Кендал его тоже знал как облупленного. И пусть до эль Гроува первому алхимику было далеко, в подозрениях своих он не ошибся: Нейлар эль Хаарт при дворе был что белая ворона и чувствовал себя соответственно. Нет, он не жаловался, но одного разговора с ним Айрону хватило, чтобы понять — держится парень с трудом. И даром ему не нужны ни дворец, ни королевские милости — но кто его спрашивает?..
Нового фантомага Геона правящий дом окружил вниманием и заботой. Ему выделили отдельные апартаменты, личную горничную и камердинера, он был желанным гостем в покоях короля и за обедом всегда сидел по правую руку от королевы, любое его желание немедленно исполнялось, а его значение, что за глаза, что в лицо, неизменно превозносилось до небес. И при всем при этом он был откровенно несчастен. Он дичился людей, за монаршим столом почти ничего не ел, а во время вечерней игры ее величества на клавесине, когда в ее гостиной собирались особо приближенные к трону, отсиживался в углу, в стороне от всех. Внимание короля нисколько ему не льстило. Когда его оставляли в покое, он запирался в своих апартаментах, лишь с наступлением темноты выходя побродить по внутренней галерее, и Айрон нередко видел его там — высокую темную фигуру, замершую у перил с трубкой в зубах. И каждый раз при виде этого зрелища он отводил глаза, душой ощущая смутное чувство вины. Он знал Нейла с самого его детства, любил как родного племянника — и всё же, внутренне стыдясь себя самого, не мог не поддержать государя в его решении призвать фантомага ко двору. Магистру щита было известно о паре морских драконов, что уничтожили флотилию пограничной стражи Бар-Шаббы во время оно, и он понимал — такими талантами не разбрасываются. Особенно в столь непростое время.
— Айрон, — голос друга спугнул воспоминания. — Что ты молчишь?
Рексфорд, очнувшись, раздраженно передернул плечами:
— А что еще делать, коль ты меня всё одно брехуном ругаешь?…
— Хочешь сказать, я не прав?
— Ну, прав! — закусил удила Айрон. — Ну, брехло я, и что теперь? Сам же всё понимаешь!
Первый алхимик Геона, устало откинувшись в кресле, прикрыл глаза.
— Понимаю, — после паузы отозвался он. — Но ведь я не о том спрашивал…
Граф, угрюмо зыркнув на него исподлобья, вновь приложился к бокалу и шумно вздохнул.
— Да ясное дело, тоскует парень, — всё-таки сказал он. — Это моему Райану только дай у трона покрасоваться, а твой-то другой закваски — эль Хаарт, что с него взять?.. Ничего, привыкнет со временем. А ты не волнуйся — двор с него пылинки сдувает. Вернешься на службу, сам поглядишь.
Герцог невесело усмехнулся.
— Когда я еще вернусь, — пробормотал он. — Пылинки сдувают, значит?..
— Да только что на руках не носят, клянусь Антаром! Он же пишет домой, неужели сам не говорил?
— Пишет, — без энтузиазма подтвердил Кендал. — И врет напропалую, как у него всё замечательно. Расстраивать нас не хочет.
— Правильно делает, — отрезал товарищ. — Вивиан без того на призрак стала похожа, о тебе я вообще молчу! С сердцем не шутят, Кендал. А хочешь скорее увидеть сына — забудь о газетах и западе да отправляйся в постель. С Нейлом твоим всё в порядке, а на ход войны ни ты, ни я повлиять не можем — стоит ли нервы себе трепать попусту?..
Опрокинув в себя еще один бокал, Рексфорд откланялся. Час был поздний, утомлять друга сверх меры он не хотел, да и своих дел у магистра щита было по горло. Может, он и не мог ни на что повлиять, но это был не повод забыть о долге… Кендал, проводив друга, улегся в постель. Пожелал доброй ночи жене, уверил ее, что сиделка ему нынче не требуется, попросил погасить лампу — а дождавшись, когда Вивиан уйдет, и в доме всё затихнет, отбросил в сторону одеяло. Чувствовал он себя вполне сносно, слабость давно отступила, а недавний разговор с другом не шел из головы — какой уж там сон!
Кинув пасмурный взгляд на задернутые портьеры, герцог еще раз прислушался к окружающей тишине, набросил халат и крадучись покинул спальню. Вставать ему разрешили, но Вивиан всё равно следила за каждым его шагом — чтобы супруг, не дай боги, не переутомился — так что днем у его светлости свободы было не больше, чем раньше. Он не сердился на жену, напротив, ее трогательная забота отзывалась в его душе глубокой, благодарной нежностью, но он измучился лежать вповалку в четырех стенах — натура энергичная и деятельная, герцог эль Хаарт свое затворничество переносил куда тяжелее самой болезни… Медленно, осторожно, стараясь не скрипнуть ни одной половицей, он прошел по темному коридору и спустился на первый этаж. Миновал холл, вошел в библиотеку, еще хранящую остатки тепла, и заново разжег камин. «Как хорошо, что госпоже Делани в последнее время не до книг», — опускаясь в кресло, подумал Кендал и тут же устыдился своих мыслей. Все заботы по дому в последний месяц почти целиком легли на хрупкие плечи воспитательницы. Она приняла их безропотно, даже как будто с готовностью, но ведь в дом-то ее брали к Мелвину, а не на замену горничным и кухарке!.. «Жалование ей точно следует поднять, — сам себе сказал герцог. — Причем как минимум вдвое, Нейлар совершенно прав».
Вновь вспомнив о сыне, Кендал понуро опустил голову. Он и без неохотных признаний Айрона догадывался о том, как тяжело сейчас приходится Нейлу: среди чужих людей, оторванному от дома, да еще во дворце, где вообще невозможно хоть на минуту остаться в одиночестве. Такая жизнь была не для него, неудивительно, что он ею тяготился — особенно если вспомнить, по какой причине его призвали ко двору. «Фантомы! — скрипнув зубами, подумал герцог. — Эти проклятые фантомы! Не будь их, никто не посмел бы забрать у меня сына!» Лицо его светлости помрачнело. Кендал был государственник и патриот, но вместе с тем он являлся наследным герцогом, главой одного из старейших родов Геона — и первым его алхимиком. Он привык, что с его мнением считаются. А его просто поставили перед фактом!..