— Действительно, парадокс, — проговорила Юстина.
— Я слышал об этой гипотезе, — медленно произнес Трой. — Но должность толкает меня к другому. Я верю, что Кладовка есть как место, иначе невозможно выполнять свою работу хорошо. Оставим это. В вашем плане я вижу один минус.
— Звезды будут в моих руках, — кивнул Ипатий. — О, не беспокойтесь! Темные артефакты давно уже потеряли для меня прелесть. Я ценю их не больше, чем камни на берегу.
Ипатий резко наклонился вбок и выглянул куда-то за спину Трою.
— Что такое?!
— Почудилось, будто мелькнула тень.
— Вам померещилось. Тут никого нет, — сказала Юстина, проследив за его взглядом.
— В самом деле?
— Вернемся в дом, — предложил Тибий Трой, и первым двинулся от беседки. — На исполнение вашего дела потребуется некоторое время. Мне точно известно, что на данный момент Лолий Осик в городе. Чем вы займетесь в свободные дни?
— О, тут столько развлечений! — ответил Ипатий легкомысленно. — Буду гулять по саду и у озера. Дважды в день собачиться с Гвидо Вормом. Раз пять-шесть за день сердить Юстину Зизий....
— Кажется, вы находите это забавным? — холодно поинтересовалась она.
— Что же мне делать, если вы находите меня неприятным?
Юстина сердито отвернулась от него.
Трой шагал, заложив руки за спину, и думал о чем-то. Уже у самого крыльца он остановился и произнес:
— Раз уж мы заговорили о гипотезах, то существует и такая, что Звезды Фанаин подделка.
Ипатий взглянул на него внимательно.
— Оснований полагаться на эту возможность в тысячу раз меньше, чем на то, что Кладовка недосягаема.
Глава 8
(11 дней до свадьбы Хрисы Техет.)
Туман с озера жался под самые окна дома. Небо затянули белесые облака. Казалось, Ойкумена подступила к стенам, и на душе было тоскливо и пакостно, будто Граница принялась за свои штучки. В столовой мягко горела гроздь желтоватых фотов над столом.
— Лучше задвинуть шторы, — сказала Юстина.
Ни отец, ни Фотий Коррик, приехавший недавно, не ответили. Оба сидели насупившись, точно совы белым днем. Юстина задвинула шторы. Время дня окончательно потеряло определенность, но в комнате стало уютнее.
За дверью раздались шаги Ипатия.
— Доброе утро. Сейчас встретил вашего незаметного секретаря. Он утверждает, что уже имел честь позавтракать. Интересно, сколько дней он сможет выдумывать поводы, чтобы не садится за стол вместе со мной?
— Поверишь ли, некоторые до сих пор называют тебя преступником, — мрачно напомнил Фотий Коррик, перетряхивая газету, — не всем же отшибло память...
Ипатий внимательно вгляделся в усталое лицо отца, с мешками под глазами и скорбно сжатым ртом.
— Возможно так. Но такому человеку скорее поверишь, когда он льстит.
— Почему так? — задала вопрос Юстина.
— Потому что в таком случае я бы его понимал.
— И это все?
Ипатий пожал плечами, подумал:
— Пожалуй, добавлю, чтобы не сердить вас понапрасну. Он плохой волшебник, а плохие волшебники не имеют возможности демонстрировать характер.
— По-моему, вы его дважды оговорили! — ответила девушка, со стуком поставив чашку чая перед ним.
— Благодарю, — отозвался Ипатий двусмысленно и обернулся к отцу:
— Кажется, вчера ты говорил, что с утра должен быть на службе.
— Службы больше нет, — отозвался Фотий Коррик. — Тибий Трой от имени советников предложил взять бессрочный отпуск.
— Вот в чем дело! — воскликнул Ипатий. — Трой? Странно! Я всегда считал его неглупым человеком.
Зевий Зизий плохо спал ночью и едва притронулся к завтраку. Мир вдруг перестал быть понятным и потерял логику. Поступки оборачивались в свою противоположность и происходили вещи, совершенно необъяснимые. К примеру, вчера ему запретили пользоваться городской Библиотекой. Он обратился к Тибию Трою, но тот категорично отказал в помощи. Таким растерянным и изумленным Зевий не чувствовал себя с похорон жены.
— В этом вы, мой мальчик, сыграли свою роль, — печально выдохнул Зевий. — Советники обеспокоены, что Фотий близок к вам и знает о темных артефактах больше любого другого в городе.
— Именно, что больше. Расточительно разбрасываться такими людьми, особенно сейчас! Хотя подобные действия Совета просчитывались заранее. Ты ждал отставки, отец?
— Это все не так-то легко, сын, — сердито проговорил Фотий. — Не имеет значения, о чем я думал, к чему готовился!
— Мне жаль, что ты потерял свое место, — повысил голос Ипатий. — Твою отставку предвидеть было легко, она неизбежно следовала за моим освобождением. На другое и надеяться смешно!