— Какой вы! — всплеснула руками Юстина. — Дело же не в том, что было предвидено, а что упущено! Ваш отец говорит, что ему сложно пережить этот момент.
— Спасибо за разъяснения, — холодно проговорил Ипатий.
Фотий, отшвырнув газету, подошел к окну и отодвинул штору. Молчание нарушил Ипатий.
— Кстати, я вчера листал тот альбом с фотографиями, который ты мне привез. Вспоминал. Однажды мы с... — Ипатий сделал движение рукой в воздухе и закончил не так, как собирался, — с друзьями пробрались вечером в Ратушу и попались этому... старику-сторожу.... Как же его звали? — он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Как?
— Старик-сторож? — встрепенулся Зевий. — А, этот уборщик! Имя вертится на языке. Гуго? Нет, не Гуго. Фотий, ты не помнишь?
Тот сердито промолчал.
— Биба? Нет.
— Ари, — не выдержал Фотий.
— Ах, да — Ари! Старый Ари! — всплеснул руками Зевий.
— Он привязан к Ратуше, словно домовой к дому — каждое утро ходит поглядеть на нее, — сообщил Фотий. — Прохаживается туда-сюда, заложив руки за спину...
Он замолчал и опять сник. Видимо, подумалось, что он остался не у дел, и теперь превратится в грустную и нелепую фигуру, как этот старик.
— Действительно, его звали Ари, — каким-то необычайным, многозначительным тоном проговорил Ипатий.
— К чему эти вопросы? — спросила Юстина.
— Я расшифровал записки Зоила.
— Как?! — поразился Зевий. — Расшифровали записки? Какой же там был шифр? Я всегда полагал, что он придумал невероятно сложную систему кодировки...
Фотий Коррик повернулся от окна.
— Шифр? Я не шифровальщик. Я, по сути, взломал его чары.
— Можно взглянуть? — попросила Юстина.
Ипатий вынул из внутреннего кармана сложенные листы и подал ей. Юстина взяла верхний, прочла строчки, написанные изящным, будто женским почерком Зоила Зизия.
— Тут о моем деде, — сказала она, — Варфоломее Зизие.
Она передала листок отцу и взяла следующий. Фотий с любопытством приблизился к столу, забыв о неприятностях, и тоже склонился над бумагами.
— А тут о его втором сыне, Уго.
— Да, я выбрал записки, где упоминаются чьи-нибудь имена.
— И нашли?!
— Нашел. У него был слуга — Арисмий Травл.
— Возможно. Мне неизвестны подробности, — сказала Юстина, пробегая новый листок глазами.
— Я припоминаю что-то такое, — кивнул Зевий.
— Погодите-ка! — Юстина прикинула что-то в уме. — Хотите сказать, что Арисмий Травл это старый уборщик Ари из Ратуши?
— Вы очень догадливы, — кивнул Ипатий. — Вчера вы, Зевий, рассказывали, и это подтверждают записки, что Зоил Зизий со временем начал думать, как оградить себя от воздействия темных артефактов. После его смерти не нашли ни одной Звезды Фанаин. Арисмий Травл тоже пропал после смерти хозяина.
— И вы думаете, что Звезды у слуги?! — поразился Зевий.
— Не обязательно, но он живой свидетель тех событий, и записи позволяют предположить, что Зоил доверял ему.
— Он живет у всех на виду! Едва ли себе это смог бы позволить человек, бывший приближенным темного волшебника! — воскликнула Юстина.
— У нас короткая память. Мы усердно стараемся забыть темных чародеев, и все, с ними связанное — политика, не приносящая нам ничего, но завещанная праотцами. Некоторое время Ари Травл, действительно, скрывался на Окраинах, а затем вернулся в город, где его уже толком никто не помнил. Вернулся и устроился служить под самым носом у дознавателей и стражей...
— В Ратуше, — закончила Юстина.
— Именно так!
— Браво, мой мальчик! — хлопнул в ладоши Зевий Зизий. — Но как вы догадались?
— Помогли случайности: альбом с фотографиями, записки Зоила, ваши семейные скелеты в шкафу. Я предполагал, что кому-то из окружения, Зоил должен был довериться. Иногда короткая фраза, написанная в сердцах, проливают свет на глубинные отношения. Об Арисмии Травле Зоил писал с приязнью и глубоким уважением. Если он доверил секрет человеку — то ему. Едемте, Юстина, навестим его.
— Минутку, я возьму плащ.
Еще с лестницы второго этажа Юстина увидела Ипатия. Он стоял посреди прихожей, одетый в серый двубортный сюртук. В руке белел только что полученный листок молнии, и дым еще не рассеялся.
— Я задержалась, — проговорила девушка, подходя к нему. — Простите!
— Спустился за минуту до вас. Телеграмма от Троя. Он просит быть дома, потому что дело не терпит отлагательств.
Он показал ей листок. Юстина прочла две короткие строчки.
— Придется немного отсрочить нашу поездку.
Ипатий прошел в кабинет Зевия и, расстегнув сюртук, уселся в кресло. Юстина присела на краешек диванчика. Они молчали, изредка поглядывая на часы. Через две четверти часа в кабинет заглянул Фотий Коррик.