— У каждого свои соревнования, — заметил он, грустно улыбнувшись.
— Какое неприятное место! От этих домов как будто смердит! — Юстина невольно сжала в руке палочку. Она видела, что почти из каждого окна провожают их взглядами старики и старухи.
— Здесь доживают свой век древнейшие семьи Магбурга. В этих домах выросли десятки поколений волшебников, а теперь они медленно угасают вместе с хозяевами. Тут даже магия износилась.
— Да, я чувствую — очень неприятно. Что будет, когда умрет последний?
— Кто знает! Наша история не знала ничего подобного — это впервые. Может, они тихо сгинут в небытие, а может, разразится катастрофа.
Они шли по улице в полном одиночестве. И без того ненастный день, в этих местах выглядел умирающим, будто те старики с восковыми лицами, что следили за ними из окон. Юстина не могла себя заставить выпустить из рук палочку.
— Вон тот, — указал Ипатий на трухлявый дом с потемневшими от времени стенами и поросшей мхом кровлей.
В палисаднике торчали засохшие кусты роз и старая, неплодоносная яблоня.
— Здесь все умирает, — Юстина повела плечами от холодка, внезапно пробежавшего по спине.
Ипатий стукнул в дверь с облупившейся краской. Они прислушались, но за дверью стояла гробовая тишина. Юстина кончиком палочки нажала на дверь, и та со скрипом приоткрылась. В полутемную прихожую свет попадал через засаженное паутиной окно над дверями. В полумраке разглядели пожелтевшие обои и старинную тяжелую мебель.
— Эй! Кто-нибудь дома?! — позвала Юстина.
Никто не ответил, только где-то в глубине дома скрипнули половицы.
— Идемте! — позвал Ипатий.
Но не успел он взяться за ручку двери, как за спиной раздался оглушительный треск. Юстина молниеносно обернулась, нацелив палочку. Позади них не оказалось никого. С потолка отвалился кусок штукатурки и шлепнулся на пол. Юстина перевела дух.
— Это не просто осыпается старая штукатурка — дом гибнет, — прошептал Ипатий.
— Хозяин мертв! — договорила Юстина.
Ипатий серьезно кивнул.
Дома, выстроенные магией, умирали вместе со смертью последнего члена семьи. За сорок дней на месте дома оказывался голый пустырь, но дома в Восточных кварталах были слишком древними и ветхими, и усталая магия утекала гораздо быстрее. Обычно на третий день в доме гасли светильники, а на девятый рассыпалась внутренняя отделка. А здесь, похоже, на все не понадобится и суток.
Где-то в недрах дома опять зажалобились половицы.
— Вы сюда, а я туда, — Ипатий указал на две двери в разных концах прихожей. — Будьте осторожны, не шумите!
Он развернулся и исчез за дверью.
Юстина, придерживая дверь, чтобы не скрипела, отворила ее и заглянула в комнату. Темные шторы на окнах задернуты. На стенах в покрытых давней пылью в кованных рожках тлел потухающий свет фотов. Юстина тряхнула палочкой, выпуская кончик кнута. С него сыпались искры, он освещал неровно, но так она чувствовала себя увереннее в мертвом доме.
Комната походила на гостиную. На столах стопки газет, у стен — диваны, к закопченному камину придвинуты кресла. На полу протертый ковер, древний, как и сам дом. Юстина перебрала газеты. Верхние — от вчерашнего числа. Она подошла совсем близко, прежде чем заметила новую дверь в самом темном углу. Толкнула ее. И опять тягучий скрип — дом основательно обветшал.
И тут шторы задернуты. Комната длинная и узкая. К стенами прижимались буфеты с посудой, узкие и высокие комоды с бельем. Возле окна, в ряд, выстроились стулья с протертым бархатом сидений и выломанными перекладинами спинок. Юстина снова заметила дверь на противоположном конце комнаты.
На этот раз она попала в просторное помещение, и неровный свет от искрящегося кнута не доставал до углов. По середине — обеденный стол на дюжину человек, и придвинутые вплотную к нему массивные стулья с очень высокими спинками. Хрустальная люстра над столом празднично блеснула, поймав свет кнута. У темных стен опять буфеты и шкафы с посудой. В углу — один на другом — стулья. На полу лежала пушистая пыль, которую потревожили только ее следы. На другом конце комнаты опять дверь. Юстина устремилась туда, рассчитывая в следующей комнате встретиться с Ипатием, но краем глаза уловила движение за плечом. Стремительно кинула она кнут, и он обвил жертву восьмеркой. Оба застыли друг напротив друга.
— Осторожней, Юстина, иначе вы рассечете меня на шесть частей, — Ипатий старался сдерживать дыхание.
— Зачем вы прятались? — она не торопилась убирать кнут.