— Он талантливый артист, и я не стану разрушать его карьеру. Талантам позволено то, что не разрешается остальным! Это ты считаешь, что он занимается ерундой. Ведь вы, черные маги, в своей спеси не признаете других равными себе!
— Мелания, очнись! Что ты несешь? — удивилась Юстина, сбитая с толку ее нападками. — Причем здесь черные маги, причем его карьера? Речь идет о темном чародее, с которым вы спутались по неосмотрительности или из-за недостатка ума!
— Ну, конечно, — Мелания сверкнула глазами, как злющая кошка, — Юстина Зизий, разве мы, никчемные, можем сравниться с тобой, всегда правой и знающей, как поступать верно!
— Что с тобой, Мелания? Тебя опоили зельем?
Мелания стояла перед ней, сжав кулачки, казалось еще чуть-чуть, и она бросится в драку. Буря в душе Юстины улеглась, и она совершенно успокоилась, в противоположность подруге.
— Лучше не надо, — предупредила Юстина, усмехаясь, — я быстрее тебя. Вижу, что разговаривать бессмысленно. Я ухожу, но ты передай мои слова Терентию. Если он не уедет из города в три дня, я сообщу о его тайных свиданиях.
— Ха! — бросила ей презрительно Мелания, скрещивая руки на груди и выпрямляясь с надменностью.
Юстина быстро пошла к экипажу, чувствуя спиной прожигающий враждебный взгляд. Забравшись внутрь и захлопнув дверцу, она откинулась на сиденье. Взвесив все, Юстина решила, что поступила верно. Дело не только в ее детских воспоминаниях, связывающих ее с Порфирием. Она была уверена, что сможет переступить через них, если потребуется, как некогда переступил Лолий Осик через дружбу ради спасения города. Дело в ее заплутавших друзьях. Обратись она за помощью, неизбежно всплыло бы имя Терентия. Юстина не сомневалась, что Терентий скоро одумается и первым ужаснется преступлениям Порфирия. А, тем более, Мелания, потерявшая из-за любви способность самостоятельно мыслить.
Окинув взглядом площадь, она увидела на другой ее стороне знакомую фигуру. На миг почудилось, будто это Ипатий, но, всмотревшись, она узнала жениха Хрисы. Он, явно, вышел из Библиотеки и направлялся, кажется, в сторону театра.
— Лев! — окликнула его девушка, едва он поравнялся с экипажем. Он обернулся с мрачным видом, но спустя миг, узнав Юстину, сделав над собой усилие и приветливо улыбнулся.
— Юстина! Здравствуйте! Что вы здесь делаете?
— Я навещала друга в театре.
Лев обернулся к зданию, словно ожидал увидеть нечто необычайное за спиной.
— А вы как здесь очутились?
— Я? — он как будто растерялся. — Я прогуливался. У меня сегодня выходной.
— Могу вас подвезти, если хотите. У меня тоже выходной.
— Так вы тут одна? — произнес он со странным выражением. Юстина, удивленная его вопросом, кивнула. — Нет, спасибо, не нужно. Я засиделся в четырех стенах, хочется подышать свежим воздухом, пройтись.
Юстина возвращалась домой в недоумении. Она ехала в город с надеждой развеяться, но этот день окончательно все перевернул с ног на голову. Казалось, что она знает людей, окружающих ее, но все будто сговорились и преподносили сюрпризы. Аполлинария с ее откровенным увлечением Ипатием, Терентий с глупым честолюбием творца, загадочный Лев. Почему он выглядел смущенным и рассеянным, почему не упомянул о Библиотеке. Что в этом такого? И куда он направлялся? Неужели в театр? И только Хриса была такой, как обычно. Но Хриса не та женщина, которую собьет пустячная сиюминутная ерунда. Взять хотя бы то, с каким величием она наплевала на возню темных волшебников.
Глава 12
(Вечер того же дня.)
В разрывах туч снова появилась набирающая силу луна, и фиолетовые тени легли на дорогу. Ипатий остановился, прислушиваясь к ночи. В ветвях шумел ветер. На озере плескались волны, и оттуда тянуло сыростью, запахом рыбы и водорослей.
Дом Зизиев скрыли деревья. Ипатию вдруг пришло в голову, что впервые за долгие, долгие годы за ним никто не следит, впервые он один, предоставленный сам себе, без друзей и врагов. Сейчас он может нырнуть в лес и исчезнуть, как исчезают следы на прибрежном песке. Конечно, его будут искать и те, и другие. Но, быть может, несколько лет он проведет так, как сам пожелает. Ипатий качнул головой, отгоняя неожиданные мысли. Впереди слабо моргнул огонек, раз, другой.
Экипаж спрятался в придорожных кустах. В темноте и не заметишь, даже проезжая мимо. Ипатий легонько стукнул в стекло. Тотчас же полыхнула ослепительная вспышка света. Ипатий махнул рукой, будто схватил что-то невидимое, и потушил ее.
— Ты с ума сошел, Геврасий! Решил оповестить всю округу?!
Геврасий Врига открыл дверцу перед Ипатием.
— Вы пришли раньше, и я подумал, что это... — он махнул рукой. — Неважно! Залезайте. Даже если сию минуту прибегут стражи — ищи-свищи нас, как ветер в поле!