Порфирий заметил, как один из отростков потянулся к нему, отступил подальше и оттуда наблюдал за новой попыткой Ипатия применить чары, от которых по стеблям пробежала сладострастная дрожь.
— Не поможет. Магия бессильна против Ведьминых волос. Они питаются ею, а ты для них, точно торт для лакомки. Наверное, сейчас оно чувствует, будто всю жизнь сидело на голодной диете. Увлекательно было бы наблюдать весь процесс от начала до конца, но за эти несколько минут Ведьмины волосы выросли почти в вдвое. Чем сильнее ты, тем сильнее они. Забавно, да? Думаю, через пару часов все закончится. А мне пора — увы! Уже совсем поздно.
Порфирий говорил и отходил к лестнице со сцены. В самом деле, Ведьмины волосы дергали занавес почти под потолком. Отростки опутывали сцену, переплетались. Усики шевелились, ощупывая пространство возле себя, чуя поблизости еще магию. Один из усиков упал возле Порфирия, едва не зацепив его. И тот пустился бежать через зрительный зал.
— Такой могущественный и такой слабый! — бросил он на прощанье и исчез.
Ипатий изнемогал под Ведьмиными волосами. В какой-то момент путы ослабли, и его лишь слегка придерживали, но пошевелиться сил уже не было. Ведьмины волосы отворили внутри ледяную бездну, холод потоком пронизывал тело. Хотелось привычно разбить наваждение чарами, и кто-то алчный как будто нашептывал ему это, подталкивая, но Ипатий удерживался от новых попыток. Растение жадно сосало магию, а чары — ее всплеск. Приходило на ум, что это конец. 'И что есть у меня, кроме магии?' — спрашивал он себя. Выходило, очень немногое. В одном Порфирий прав: в ситуации была ирония. Самого могущественного чародея Ойкумены победило слабейшее живое существо — растение. Победило и пировало.
Вероятно, так действовал яд растения, но Ипатий не испытывал ужаса смерти, а не испытывая, не противился ей. Казалось, его уносит по течению холодная река, убаюкивая на волнах. И мысли замерзают от этого холода, истончаются, становятся ломкими. Он уже видел только необъятную, пронзительную синеву, распахнувшуюся над ледяной рекой, заливающую сознание....
Двери на дальнем конце зала распахнулись, и в них ворвался яркий свет, поднявшийся к потолку. Раздались шаги, кто-то ахнул, что-то выкрикнул. Коричневые стебли запорошило мелкими белыми кристаллами. Побеги на глазах начали ужиматься, сохнуть, и Ипатий, оставшись без поддержки, тяжелым кулем свалился на пол. Застучали каблучки, и над ним склонилась Юстина.
— Вы живы?!
Ипатий попробовал ответить, пошевелиться, но тело не подчинялось ему.
— Поняла. Я сейчас.
Она убежала куда-то, но быстро вернулась. Стянула с плеч шаль, свернула ее, и подложила Ипатию под голову, опустилась рядом с ним на пол, взяла холодную руку.
Сколько-то времени прошло, прежде чем Ипатий увидел перед собой ноги нескольких человек. Он узнал остроносые, начищенные ботинки Тибия Троя, грязные сапожищи Гвидо Ворма. Дознаватель наклонился, коснувшись рукой шеи.
— Холодный. Есть у кого-нибудь с собой ром?
Люди переглянулись.
— Нет, — отозвался кто-то, — но я могу сбегать. Тут бар в трех шагах.
— А вы, болваны, чего тут топчетесь?! — заорал Гвидо, отдавая распоряжение стражам в обычной манере. — Обыскать театр, площадь и прилегающие улицы! Любого прохожего, даже если это будет ваша мамочка навеселе, тащить в штаб! Кругом! Марш!
Стражи затопали к выходу.
— Поразительно! Неужели оплетали всю сцену? — Тибий Трой поднял голову кверху. Оттуда к его ногам шлепнулись иссохшие стебли. Он брезгливо отпихнул их носком ботинка.
— Не весь зал, но левую сторону сцены совсем затянуло, — откликнулась Юстина.
— Вот это сила! — завистливо вздохнул кто-то из черных магов за плечом у начальника.
— Обойдемся и без ваших авторитетных оценок! — бросил Трой надменно.
Его подчиненный смущенно умолк и отступил за спины товарищей. Трой обернулся, будто решил, что не до конца изничтожил его.
— Почему вы тут стоите? Больше нечем заняться? Если не ошибаюсь — вы на службе! Извольте выполнять ваши обязанности.
Четверо черных магов поспешили убраться с глаз начальника.
— Театр придется закрыть. Надо проверить, не выкинуло ли растение семена, — повернулся Трой к Гвидо.
— Семена бы не успели вызреть, — проворчал тот.
— Обычно — нет, но мы имеем дело с исключительным случаем. Ведьмины волосы не разрастаются до таких размеров.
Гвидо что-то неразборчиво буркнул, кажется, соглашаясь с дознавателем. Подошли два заместителя Троя и встали, ожидая распоряжений.
— Ипатия в гостиницу. Телеграмму в госпиталь. Вызвать натуралиста, пусть проверит растение, — распорядился Трой. Оба заместителя кивнули. Дознаватель повернулся к Юстине: