— Я никуда не поеду! — говорила девушка.
— Нет, поедешь! — возражал Зевий, втаскивая чемоданы на багажные места и пыхтя от натуги.
Фотий, сипя одышкой, догнал сына и тоже остановился в изумлении.
— Говорю тебе: я не еду! И оставь мои вещи в покое — надорвешься! Тебе вредно поднимать тяжелое!
Юстина ухватилась за большой чемодан, пытаясь стянуть его с багажного места обратно на землю.
— Вредно! — согласился Зевий, отдуваясь и вытирая потное лицо платком. — Я уже не мальчик и не могу таскать тяжести! Пожалей папочку, не заставляй его поднимать этот распроклятый чемодан дважды!
Юстина отпустила чемодан.
— Вот так-то лучше! — заметил Зевий. — Сейчас еще парочку наверх закину и багаж упакован!
— Папа! Что ты делаешь! — всплеснула руками она. — На тебе уже лица нет!
— Почему бы не воспользоваться палочкой? — предложил Фотий старому другу. — Тебе это пристало куда больше!
Зевий вздрогнул и обернулся, поменявшись в лице, но, узнав Корриков, успокоился, только приложил руку к груди.
— А, это вы! Я бы рад, да впопыхах ее где-то забыл! И если тебе жалко меня, — добавил он, обращаясь к Юстине, — ты достанешь свою палочку и не будешь смотреть, как старый папочка мучится с тяжелой поклажей!
Ипатий взмахнул рукой, и вещи заскочили на отведенные им места, ремни закрепили багаж.
— Ты всегда был добрым мальчиком, — проговорил Зевий, распахивая дверцу экипажа и хватая Юстину за руку, чтобы впихнуть внутрь.
— Не объясните ли вы в благодарность: что тут происходит?!
— Юстина уезжает, — сообщил Зевий.
— Папа!
— Куда же это?
— Поправлять здоровье на год или два, неизвестно, — ответил Зевий. — Куда — пока нерешено, но дождей там будет меньше или больше, это точно!
— Зевий, она не может уехать вот так просто! — воскликнул Фотий.
— Может и не останется! В городе опасно для нее, а после сегодняшнего визита к торговцу — вдвойне. Уже завтра слухи расползутся по всему городу, и горожане потребуют ее ареста. Поэтому она поживет вдали от Магбурга, пока все не утрясется.
— В том-то и дело, Зевий, ничего не утрясется само собой! — сказал Ипатий. — В том-то и дело! Уехать из города может любой, кроме нее.
— Что бы это значило?!
— Юстина — центральная фигура нынешних неприятностей. И если она уедет из города — узел не распутается, а неприятности последуют за ней. Я и Порфирий вращаемся вокруг нее, словно вокруг некоего центра. Нити, связывающие нас, нужно перерубить. Смертью, к примеру, неважно чьей. Если вы заставите уехать ее — ситуация не изменится, но она останется в одиночестве. И долго ли она продержится? Вы думаете дело в темных артефактах? Нет, совсем нет! Порфирий кинется следом за ней. Он верит в предсказание! Я не говорю, что сейчас у нас блестящее положение, или я вижу из него безболезненный выход — ни того, ни другого нет. Но дело наше не проиграно. Множество людей помогает нам, советники пока на нашей стороне, и конечная точка известна — день свадьбы Хрисы Техет. Большего и желать нельзя!
По мере речи Ипатия, решимость покидала Зевия.
— Наберитесь терпения, еще несколько дней — все закончится, и мы освободимся!
— Так вы считаете, что дело в Юстине? И Порфирий кинется за ней? — спросил Зевий с таким видом, точно ему самому в голову подобные мысли не приходили.
— Так и будет, — заверил Ипатий, а Фотий кивнул.
— Значит, смысла убегать нет?
— Никакого! — вмешалась Юстина. — Я же тебе говорила! Ну, подумай, куда мне бежать?!
— Тетя Домна с радостью приютила бы тебя!
— На месяц, другой, но не будет же она прятать меня в чулане вечно!
Зевий вздохнул. Он по-прежнему держался рукой за сердце.
— Тебе нужно присесть. Ты переволновался, — Юстина помогла отцу дойти до ящика и усадила его там.
— Кстати, а как ты собирался проехать мимо стражей? — поинтересовался Фотий у старого друга.
Зевий слабо махнул рукой за экипаж. Ипатий и Фотий обошли его и остановились изумлении и восхищении. В стене зияло круглое отверстие, чуть выше верха экипажа. Оно выходило прямиком на лесную дорогу, едва виднеющуюся в ночи. Темные деревья, окутанные по низу стволов туманом, подступали, склоняя к ней оголенные ветви. Картинка чуть колебалась, точно нагретый воздух над огнем.
— Не может быть! — ахнул Фотий. — За этим сараем непролазный лес на десять стадий!
— Это одиннадцатая стадия, — сообщил Зевий, морщась.
— И ты сам это сделал?! — изумился Фотий.
— А кто же еще? Или ты забыл, что я чародей?!