— Я думал — ты сам это забыл, — проговорил Фотий. Он восхищенно осматривал работу. — Ты можешь гордиться собой! Редкий маг способен создать подобный туннель! Ипатий, ты можешь?!
— Я это знаю, — прошептал Зевий. — Что-то мне нехорошо. Давайте вернемся в дом. Капелька рому вылечит меня.
Он тяжело поднялся, опираясь на Юстину. Вдруг она вскрикнула — Зевий упал без чувств. Ипатий и Фотий, все еще любующиеся работой Зевия, оглянулись и кинулись к нему.
— Он дышит, дышит! — успокоил испуганную Юстину Фотий, нащупав пульс. — Скорее зовите целителя, Юстина! Скорее!
Зевия устроили на кушетке в кабинете. Обморок скоро закончился, но он был так слаб, что не мог говорить. Коррики и Юстина были тут же, возле Зевия, когда появился целитель.
— Лев?! — удивилась Юстина. — Вы и сегодня дежурите?
— Нет. Собирался пойти домой, когда пришел вызов от вас. Я очень одолжил дежурного целителя, поехав. Он сюда не рвался, — с чрезмерной любезностью пояснил целитель, оглядывая присутствующих и всем слегка поклонившись. — Что случилось?
— Папе стало плохо. Он держался за сердце, потом упал в обморок.
— Присядьте вон там, — Лев махнул в сторону дальнего кресла. — Я вас позову, когда понадобиться.
Юстина отошла. Осмотрев больного и задав ему тихо какие-то вопросы, целитель открыл свой чемоданчик и принялся смешивать снадобья.
— Идите сюда и помогите мне, — позвал он Юстину. — Вот это взболтайте хорошенько. Рука до сих пор плохо слушается.
Лев говорил легко, как о пустячном деле, но Юстина подумала, что его растяжение странно затянулось. Ведь он же целитель, и говорят, неплохой. Кто же пойдет за помощью к целителю, не умеющему исцелить себя?
— Пропишу вашему отцу недельный курс успокаивающего. Требовать полного покоя в вашем случае, я так понимаю, бесполезно, но постарайтесь соблюдать приличия, — добавил Лев не без язвительности, бросив взгляд в сторону Ипатия.
Тот остался равнодушным к колкому взгляду, поигрывая таинственным ключом.
— Он не слишком дружелюбен, — сказал Ипатий, когда целитель уехал.
— Что же делать! — откликнулся Фотий.
— Вчера Хриса прислала приглашения на свадьбу для меня и тебя. Я бы уклонился от торжества, но при нынешних обстоятельствах не могу.
Фотий пожал плечами, кивнул, очевидно, не слушая сына, и быстро отошел к Зевию, на щеки которого вернулся живой румянец.
— А меня занимает: он не боится жениться на Хрисе? — Юстина приблизилась к Ипатию.
— Он? Нет, не думаю. Он похож на очень самоуверенного человека, впрочем, целители все таковы, — ответил Ипатии и взял ее за руку, утянув в угол, подальше от Зевия. — Послушайте, то, что я говорил Зевию не совсем правда.
Юстина вскинула на него глаза.
— То, что вы не должны уезжать — это так. Но вы и сами видите причину — уехав, вы никогда не очиститесь от подозрений.
— Да, — откликнулась Юстина. — Я знаю. Зачем вы повторяете мне то, что я знаю?
— Молодые женщины часто впадают в романтику, — ответил он. — Я заинтересован, чтобы вы понимали верно. Предсказания предсказаниями, но Порфирий не дурак, и знает, что без темных артефактов его карта бита. Вы впутаны в эту историю против воли, и должны знать, что главное — темные артефакты, а все остальное романтические бредни. Выбранный вами путь станет определяющим для вашей судьбы, но отнюдь не для судеб всего мира. Юстина?
Она слушала его, отвернувшись к окну, и поджав губы.
— Ваша забота трогает, — проговорила она холодно. — Я приму к сведению, а теперь мне нужно вернуться к отцу.
Глава 17
(5 дней до свадьбы Хрисы Техет.)
Свет в комнате был потушен. Ипатий стоял возле окна, сложив руки на груди. От озера наползал туман, протискивался сквозь решетки ограды, затапливал садовые дорожки. Под его пеленой померкли фонари на воротах. Кому-то из стражей не спалось, и смутная фигура бродила в тумане возле дома.
Сегодняшний день принес еще больше вопросов. Ипатий переворачивал слова Бареба в уме и так, и эдак, пытаясь разгадать их смысл. Выходило, что торговец прямо указал на Юстину. Могла ли она знать что-либо важное, о том не догадываясь? По словам Бареба — да. Какую же тайну она хранила? Ответа не было.
Очнуться от мыслей его заставила скрипнувшая половица. Кто-то, придерживая рукой, приоткрыл дверь — из форточки потянуло сквозняком. Ночной гость старался двигаться бесшумно, но все же слышались его осторожные шаги и дыхание. Ипатий не шевелился, невидимый за портьерами окна, выжидал. Судя по звукам, посетитель что-то искал. Он обшарил прикроватный столик, неловко задел стул и тотчас схватил его, не позволяя упасть.