Ипатий подошел к нему, взял его за плечи.
— Молодец! Ты все сделал правильно тогда! А теперь, позволь, освободить тебя от этого груза: скажи мне, где Звезды.
— Нет! — прошептал Лолий. Он закрыл лицо руками, упал обратно на стул и несколько мгновений просидел так. Ипатий стоял над ним в ожидании.
— Уходи! — вдруг проговорил Лолий, отнимая руки от лица, выражение которого изменилось: теперь оно выражало враждебность. — Уходи! Ты сказал, что не причинишь мне зла. Уходи! Я ничего не скажу тебе, потому что ничего не знаю.
— Лолий, послушай! Ради нашей былой дружбы, скажи. Я не буду говорить тебе о целом мире — иногда и он не важен. Но ты... Я же вижу, как они измучили тебя. Несколько слов — и ты освободишься от власти Звезд навсегда. Они перестанут донимать тебя.
— Уходи! — с глухой яростью повторил Лолий.
Ипатий сжал его плечо.
— Ло!
— Убирайся!
Он с отвращением стряхнул руку Ипатия, и тот отступил на шаг. Постоял немного.
— Послушай же...
— Вон! — заорал Лолий, лицо его налилось багровой яростью.
— Есть два дня до свадьбы Хрисы. Ты подумай. Вспомни, ради чего выдал меня, а не позволил завладеть ими тогда. Хорошенько вспомни. И если вспомнишь, то в каждой газете написано, где найти меня.
Ипатий говорил, отступая, и последние слова произнес уже от дверей, подхватил Юстину под локоть и повлек вон. Они спускались, когда внизу открылась дверь и раздались чьи-то шаги.
— Спрячемся от лишних вопросов, — шепнул он, прижался к стене и накрыл обоих заклятьем невидимости.
Вошедший в подъезд человек показался на площадке второго этажа. Юстина шевельнулась, узнав его, — Лев Новит. Ипатий сжал ей локоть, приказывая замереть. Целитель, ничего не замечая, бросил взгляд на номера квартир и начал подниматься на следующий этаж. На третьем он остановился. Ипатий осторожно выглянул через перила. Юстина шепнула:
— Он идет к Лолию Осику!
Она потянула его вниз, и вскоре они очутились на улице.
— Вот так встреча! — удивилась Юстина. — Он следил за нами!
— Сомневаюсь, — сказал Ипатий и с досадой добавил:
— Не мог подождать, пока мы уйдем, теперь еще и над этим голову ломай!
— Как вы думаете, зачем он идет к Лолию Осику?
— Кто знает! Объяснений тысяча.
Юстина качнула головой.
— Мы постоянно сталкиваемся с Новитом.
— Чего только не бывает в жизни!
— Вы, кажется, опять смеетесь надо мной и не верите в такую вероятность, — проговорила девушка недовольно.
Ипатий промычал что-то неопределенное, поглощенный мыслями о старом друге. Юстина догадалась, о чем он думает, и после паузы спросила:
— Вы, действительно, не держите зла на него?
— Было сначала. Потом понял, что к чему.
Ипатий хотел повернуть на ту улицу, по которой они пришли, но девушка потянула его дальше.
— Я не хочу возвращаться той же дорогой.
Он кивнул и последовал за ней. Юстина не произнесла этого вслух, но шаги, раздававшиеся за спиной, не давали ей покоя. Глупо попасться в засаду она не собиралась. Зато Ипатий, кажется, совсем не интересовался их таинственным преследователем.
— Бедный, бедный Лолий, — он проговорил задумчиво и скорее про себя.
Юстина, бывшая свидетелем недавней сцены, склонялась к противоположному выводу. Поведение Лолия при встрече с Ипатием окончательно убедило ее в том, что Осик пользуется незаслуженной славой. Романтический ореол вокруг него потускнел.
— Почему? Не он провел пятнадцать лет в Холодной Скале. А Ратуша закрыла глаза на то, что, по сути, он являлся соучастником.
Ипатий вдруг остановился. Юстина сделала еще пару шагов, и обернулась.
— У вас дар — видеть все без прикрас. Безжалостный дар! Но вы не понимаете, Юстина. Поверьте, Холодная Скала — это не самое страшное, что может приключиться в жизни. Я был там, а теперь свободен. А он навсегда арестант. Его наказание страшнее моего, хотя о моем известно всякому, кто умеет читать. Вина и темная похоть, внушенная Звездами, как долгая смертельная болезнь, разъедают его изнутри. Он притерпелся к вечному страху, который искривлял еще не такие характеры. Бедный Лолий, — повторил Ипатий и быстро пошел дальше.
Юстина нагнала его.
— Постойте! Что значит 'арестант'?