— Именно так. Она хранила его.
— Когда же вы, мой мальчик, раскусили Авделая?
— К несчастью, сначала я не обратил на него внимания, занимаясь другими персонажами. Однако вскоре стала ясно ощущаться слежка в доме. Это постоянное чувство пристального взгляда в спину!
Фотий кивнул, соглашаясь с сыном. Зевий вздохнул и поежился.
— Сначала я подумал о хивии, знал, что она приняла мое приглашение, и в ту же ночь появилась в доме. Но она осторожничала, приглядывалась к обитателям. Я частенько замечал ее в темных углах. А когда мы с ней сблизились, выяснилось, что это не она. Авделай, пользуясь тем, что никто не осведомлен о его таланте, свободно расхаживал по дому и первым заметил хивию. Он прятался от нее также, как и от других. Я сказал хивии, что в доме есть кто-то еще. Выследить тень для нее не составило труда, но отняло время. Только вчера — вы сами свидетели — все разрешилось.
— Значит, вы не подозревали Авделая до последней минуты? — поинтересовался Трой.
— Отчего же. Он, собственно, был единственный подозреваемый. Но его связь с Порфирием не укладывалась в голове. Где бы они могли пересечься? Прошлое Порфирия выверено до дня, да и никогда не являлось тайной. Отец, — он кивнул в сторону Фотия, — проверял Авделая не менее тщательно. И не обнаружил связи.
— Но бука явился ключом к этой загадке, — заметил Трой.
— Именно так, — кивнул Ипатий. — Авделай не был связан с Порфирием, но очень хорошо знал буку. Как они сблизились — предположить нетрудно: оба одного поля ягоды и не имели практически никаких магических способностей. Таланты их сосредоточены в узкой области. Впрочем, чего мы еще не знаем от буки, то узнаем от Авделая, когда его допросят. Он из тех, кто охотно кается в надежде на снисхождение судей.
— Не допросят! — буркнул Гвидо и отхлебнул из фляжки. — Авделай сбежал ночью.
— Как?! — деланно изумился Трой. — Ваши люди упустили его? Или отпустили?
Гвидо взглянул на него хмуро.
— Теперь просто на меня всех собак вешать! Вот только черному магу себя не обелить! Нет!
Трой нахмурился и отвернулся. Гвидо ткнул в больное место. Служебного расследования им не избежать, и оба они могут полететь с должностей.
Неожиданно пол качнулся под ногами, раз, другой. Издали донесся тяжелый раскатистый звук. Стаканы деловито покатились по столу и сорвались с края. Над головой мелодично зазвенело. Ипатий поднял голову — хрустальные подвески на люстре мелко дрожали.
— Что это такое?! — воскликнула Хриса, приподнимаясь в кресле. — И что нам делать?! Бежать на улицу?
Все выжидающе замерли, глядя друг на друга. Но тихий печальный перезвон хрустальных подвесок умолк, и все стихло.
— Кажется, кончилось, — проговорил Лев, наклоняясь за упавшими стаканами.
— Здесь не бывает землетрясений! Никогда не было, — проговорила Хриса растерянно.
Трой и Гвидо обеспокоено переглянулись и сделали движение к дверям.
— Подождите минуту, — негромко сказал Фотий Коррик, не потерявший самообладания. — Сейчас придет сообщение.
И не ошибся. В углу, над бюро чиркнула молния телеграммы, и листок плавно закружился к Тибию Трою. Гвидо нетерпеливо заглянул ему через плечо, и дознаватель протянул листок стражу.
— Часть старого Восточного квартала провалились под землю, — пояснил он остальным, — река затопила провал.
— В этот раз еще дешево отделались! — от души, с облегчением произнесла Хриса.
— Что это означает, дорогая? — вопросительно поднял брови Ипатий.
— Ах, неужели ты забыл, что каждый раз в день моего бракосочетания происходит катастрофа! Я беспокоилась, что если опять рухнет мост через реку, город примет закон, запрещающий мне выходить замуж! Прежний градоначальник (подумайте, каков хам!) прямо так мне и заявил.
Глава 27
(Во время свадебного банкета.)
— Какой сегодня запоминающийся день! — выдохнула Аполлинария, падая в мягкие кресла. — Давно столько не танцевала! Но я так беспокоилась утром! А ты, дорогая, держалась великолепно.
— О чем ты говоришь? — Хриса вставила сигарету в длинный черный мундштук и прикурила.
— Ну, как же! Лев явился в последнюю минуту. Кое-кто уже начал злорадно шептаться, а ты не подала виду, что тревожишься!
— А я не тревожилась, — ответила Хриса. — Мало ли какие дела задерживают мужчину!
И неожиданно обернулась к Юстине.
— Милочка, вы уже объяснили с ним?
Юстина полулежала в кресле, подставив под ноги скамеечку. Она попыталась придать лицу невинное выражение.
— О чем ты говоришь?! — повторила она за Хрисой.